Варвара стояла у кухонного окна, жуя черствый хлеб с маслом и глядя во двор. Утро было серое, дождливое
«Сестра, которую я обожала и ненавидела» — Не смей брать мою куклу! — пискнула Света, выдёргивая
Беременная уборщица отдала нищему пять рублей! Тайна, что открылась наутро, потрясла её до глубины души… ?
Ольга Сергеевна медленно открыла глаза, и острая боль пронзила виски, а тяжёлая усталость сдавила всё тело.
— Не смей трогать мою Барби! — завизжала Света, вырывая у старшей сестры фарфоровую куклу с белокурыми волосами.
«Это не мой сын,» — ледяным тоном произнес олигарх, его голос эхом разнёсся по мраморному холлу. — «
С медленным пробуждением Аллу Сергеевну охватила раскалывающая головная боль, сковывающая усталость пронизывала всего.
«Он не мой сын», — холодно заявил миллионер, его голос гулко отдавался в мраморном холле. «Собирай вещи и уезжай.
«Ты же даже ходить не можешь!» — усмехнулся он. Но один её шаг изменил всё. Он продолжил, запинаясь
Город дышал вечерней жизнью — гудки машин, шаги по брусчатке, смех с летних веранд, украшенных гирляндами.