В тихом городке на юге Урала, где панельные пятиэтажки помнят все семейные драмы, моя жизнь, наполненная заботой о дочери и внучках, внезапно стала похожа на плохую мелодраму. Я, Галина Семёновна, бросила родные пенаты, чтобы помогать дочке и её двойняшкам, но оказалась лишней в собственной же квартире. Теперь там заправляет сын невестки, а я, как Золушка без принца, ючусь на чужой территории.
Когда у моей Насти родились двойняшки — Поля и Тоня, я даже не раздумывала. Они с мужем, Димой, жили в Челябинске в съёмной однушке, и я, бросив свою уютную двушку на юге, рванула помогать. Всё для семьи! Готовить, убирать, нянчить — мне не впервой. Я думала, что это ненадолго, пока девочки подрастут.
Но тут выяснилось, что у Димы есть старшая сестра, Лена, которая считает, что её мнение — закон. Её сын, 23-летний Артём, вдруг объявился в моей квартире. Лена убедила Настю: «Пусть поживёт немного, пока работу не найдёт». Я была против — моя квартира, мои правила! Но дочь взмолилась: «Мам, он же родня!» Я сдалась, думая, скоро всё наладится.
Прошло два года. Поле и Тоне уже два года, а я всё ещё живу у Насти, сплю на раскладушке между диваном и холодильником. А моя квартира? Там теперь царство Артёма. Он не просто поселился — привёл девушку, Катю, и теперь они там живут, словно в отеле. Мои сервант и кресла, бережно хранимые годами, теперь выглядят так, будто через них проехал танк. А коммуналку плачу я, потому что Артём «пока не в деньгах».
Когда я заехала проверить, он встретил меня с ухмылкой: «Галина Семёновна, не парьтесь, всё под контролем!» Его «контроль» — это гора пивных банок и обои, покрашенные неизвестно чем.
Я пыталась поговорить с Настей: «Это же моя квартира! Почему я сплю на раскладушке, а чужой парень живёт как барин?» Дочь опускала глаза: «Мам, ну он скоро съедет…» Эти слова резали, как тупой нож. Я всё для неё, а она защищает чужого дядю вместо родной матери.
Дима делал вид, что его это не касается. А Лена, когда я ей позвонила, и вовсе заявила: «А что, квартира пустует, а Артёму где-то жить надо!» Такое наглое поведение меня добило.
Соседка, тётя Валя, предлагала нанять юриста, но я боюсь. Если начну войну, Настя может обидеться. А мне и так каждый день напоминают, что я «создаю проблемы».
Я люблю Полю и Тоню, но обида гложет. Я мечтала быть бабушкой, а стала бесплатной домработницей. Артём с Катей живут в моей квартире, как в своём царстве-государстве, а я в шестьдесят лет сплю на хлипкой раскладушке.
И самое обидное — никто этого не замечает.
