В доме не осталось места
Возвращаясь от дочери, Варвара заглянула в супермаркет за продуктами. Она уже направлялась к переходу, когда заметила Людмилу — постаревшую, сгорбленную. Сначала подумала, что ошиблась, но, приглядевшись, поняла: это точно она.
— Люда, — окликнула Варвара женщину, шедшую тяжелой, шаркающей походкой. В голове мелькнуло:
— Неладно что-то с ней…
Людмила подняла голову и улыбнулась усталой, вымученной улыбкой.
— Варенька, здравствуй, родная, сразу тебя узнала, хоть и не виделись сто лет.
Раньше они работали вместе, дружили, хоть и с разницей в пять лет. Когда Варвара ушла на пенсию, Людмила уже давно была пенсионеркой, но продолжала трудиться.
— Ох, как я жду пенсию, ни дня больше не буду работать, — причитала Варвара, а подруга смотрела на нее с тихой завистью.
— Тебе хорошо, а я не знаю, сколько еще придется тянуть лямку — детям помогаю, кредиты плачу.
После увольнения Варвары их пути разошлись.
— Люда, сто лет, сто зим! Давно не виделись, — обрадовалась Варвара.
— Да, время-то бежит… Мне уж семьдесят. Вот из аптеки иду, теперь я здесь рядом живу.
— Как рядом? — удивилась Варвара. Она помнила, что Людмила жила в своем доме в частном секторе. — Дом продала?
— Переехала к сестре в двушку. Да еще мать из деревни забрали — ей девяносто два, ухаживаем. В своем доме, конечно, лучше было, но… — она замолчала, — не могу привыкнуть к квартире. Душно, в этом каменном мешке дышать тяжело. Всю жизнь-то в деревянном доме прожила.
— Так почему же переехала? — они присели на скамейку. Никуда спешить не было нужды.
Людмила всегда была душевной, хлебосольной хозяйкой. Дом — полная чаша, на столе — соленья, варенья, зелень с огорода. Гостей встречала с открытой улыбкой, словно магнит притягивала к себе людей. Муж, правда, портил всю картину — пил, буянил. Но прожил недолго. Осталась Людмила с двумя детьми — сыном и дочкой. Тяжело, конечно, но хоть спокойно стало. А то жила, как на пороховой бочке.
Время шло. Дети выросли. Сын женился первым, снимали квартиру. А когда жена забеременела, перебрались к Людмиле.
— Мам, будем жить у тебя. С ребенком поможешь, — заявил сын, даже не спросив.
— Ну раз так решил, живите, — ответила мать, хоть и было обидно.
Дочь тоже жила с ней — места хватало. Но когда родился внук, стало сложнее. Ребенок кричал по ночам, Людмила не высыпалась, на работу шла с тяжелой головой. Но что поделаешь?
Выходные проводила с внуком, давая невестке отдохнуть. Бывало, сын с женой уезжали на рыбалку или в баню, оставляя ребенка на все выходные.
— Почему не берут его с собой? — спрашивала Варвара.
— Им отдохнуть хочется.
— А тебе разве не надо?
Шли годы. Однажды дочь объявила:
— Мам, я замуж выхожу. Готовься к свадьбе — оплачивать будешь ты одна.
Людмила опешила, но дочь стояла на своем: жених-то «без родни» (хотя врала — мать у него была, да только пьющая).
— А может, без свадьбы? — робко предложила мать.
— У брата была свадьба, а мне что, хуже? Я тоже хочу белое платье!
Пришлось брать кредит.
— Я оформлю, а ты поможешь выплачивать, — сказала дочь. — И еще — жить будем у тебя. Квартиру снимать не потянем.
Людмила понимала: тесно станет. Но что поделаешь? Дети есть дети.
Свадьбу сыграли в ближайшем кафе. Народу — немного, но невеста в белом, жених в костюме. Зять вроде смирный, работящий. Зажили все вместе.
Потом сын заявил:
— Мам, сделаю пристрой с отдельным входом. Возьму кредит — поможешь платить. Потом второй этаж надстроим. Сестра не против, они с мужем все равно никуда не собираются.
Людмилу это застало врасплох.
— Ну что ж… помогу, — вздохнула она, думая: «Сколько же еще работать?»
Через три года пристрой был готов. У сына — своя кухня, гостиная, лестница на второй этаж. Дети — у каждого своя комната. Но Людмилу туда не звали.
— Кредит помогла выплатить, хоть «спасибо» сказали бы, — думала она.
А потом дочь заявила:
— Мам, мы ремонт делать будем. Денег нет — поможешь? Хотим, как у брата.
— Дочка, я думала, на пенсии отдохну…
— Ага, как для брата — пожалуйста, а для меня — нет?
Пришлось согласиться.
Ремонт сделали. Людмилину комнату перегородили — теперь она спала на диване в гостиной. Зять до ночи смотрел телевизор, пиво попивал.
— Шел бы к себе… — думала Людмила, собираясь на работу с головной болью.
Кредит выплатила только к шестидесяти девяти.
— Дочка, увольняюсь, здоровье не то.
— А что ты тут будешь делать? Под ногами путаться? — огрызнулас
