Я попала в ловушку, созданную собственными внуками
Всю жизнь я отдала детям. Когда супруг покинул меня ещё молодой, на моих плечах остались две дочери — Светлана и Марина. Они стали моим солнцем, воздухом, причиной вставать на рассвете. Чтобы их прокормить, одеть, дать образование, трудилась на трёх работах, забыв о сне, живя в бесконечной гонке между школой, аптекой и заводом. Помогала лишь мама — моя тихая крепость. Она растила девочек, пока я крутилась как белка в колесе, проверяла уроки, учила их печь блины да шить платья. А я… Помню только тусклый свет ночных ламп, дрожь в коленях и пустоту внутри.
Потом слегли родители — сначала отец, потом мать. Метались между больницами, сменами и уроками, теряя годы, но не надежду. Сейчас, когда мне за шестьдесят, я на пенсии. Казалось бы — живи да радуйся: дети выросли, получили дипломы, завели семьи. У Светланы — сынок Артём, у Марины — двойняшки Кирилл и Милана.
Когда родились внуки, с радостью предложила помощь. Пройдя путь матери-одиночки, я знала, как тяжело. Люблю их щебечущие голоса, искренние объятия — будто сама молодею. Но постепенно поняла: я не бабушка, а бесплатная няня на полный день. Без отпуска и благодарностей.
Дочери строят бизнес, ходят на шопинг в ГУМ, летают с мужьями в Сочи. А я? Вечно дома — то с одним ребёнком, то с тремя. Даже в Рождество или на Масленицу. Пять лет не встречала Новый год без криков «Бабушка, смотри фейерверк!» вместо боя курантов. Вечно на посту — готовлю манную кашу, зашиваю порванные колготки, собираю разбросанные кубики. Внуки — счастье, но силы уже не те.
Не хочу казаться чёрствой. Готова помогать, но не как служанка. Почему никто не спросит: «Мама, ты устала? Может, в субботу отдохнёшь, сходишь в Третьяковку или на спектакль в Большой?»
Да, мечтаю о балете. О прогулке в Царицынском парке без беготни за Миланой, которая вечно теряет варежки. Хочу увидеть Уральские горы весной — где снега тают, а воздух пахнет можжевельником. Смотрю в телефоне чужие фото и думаю: «Неужели умру, так и не вырвавшись из этой квартиры, где вместо тишины — вечный топот детских ног?»
Боюсь говорить с дочерьми. Вдруг обидятся, скажут: «Сама же напрашивалась». Напрашивалась — но не на пожизненную кабалу.
Не хочу, чтобы внуки считали: бабушка — это кресло у окна, которое всегда на месте. Пусть знают — у меня тоже есть мечты.
Прошу лишь одного — пусть мои девочки поймут: я не робот. Любовь к внукам — не приговор. Я имею право на чай с липой на балконе, на разговор с подругой, на тишину.
Может, кто-то, читая это, узнает свою мать. И прежде чем сказать: «Заберём детей завтра в семь», спросит: «Мам, а ты сегодня выспалась?»
