**Запись из дневника**
— Какого чёрта ты лезешь в мой ноутбук? — Алексей навис над Татьяной. Она ещё никогда не видела его таким…
Таня пришла из школы и уже в прихожей почувствовала тяжёлый запах перегара. Из комнаты доносился храп. Всё ясно, отец снова напился. Она сразу прошла на кухню.
Мама стояла у раковины и чистила картошку. Услышав шаги, обернулась. Таня сразу заметила её распухшую щёку.
— Мам, давай уйдём от него. Сколько можно терпеть? Он же тебя убьёт рано или поздно, — сквозь зубы прошипела Таня.
— Куда мы пойдём? Кому мы нужны? Снимать квартиру не на что. Не убьёт он меня. Трус он. Только на меня и шипит.
Утром Таня проснулась от странных звуков. Заглянула на кухню — отец стоял у плиты и, запрокинув голову, пил прямо из носика чайника. Она смотрела, как кадык ходит вверх-вниз, слышала, как вода булькает в его горле. «Захлебнись, пожалуйста, захлебнись!» — мысленно молилась она.
Но он не захлебнулся. Поставил чайник, крякнул, мутно посмотрел на неё и прошёл в ванную.
Таню передёрнуло от мысли, что мама дольёт в тот же чайник воду и поставит его на плиту. Она схватила губку и отдраила его до блеска, пообещав себе: больше ни глотка, пока не отмоет.
На зимних каникулах Таня с классом уехала в Питер на три дня. Вернулась — мама в больнице.
— Это он тебя? — спросила она, увидев забинтованную голову.
— Нет, что ты. Поскользнулась, гололёд.
Но Таня знала: мама врёт.
Из-за частых травм у матери началась гипертония. Через полгода — инсульт. На поминках отец рыдал пьяными слезами, то называл маму «светом очей», то крыл её последними словами. Говорил, что Таня вся в неё, и грозился: если сбежит — убьёт.
Она дождалась выпускного, тихо забрала аттестат и ушла, пока отец был на работе. Деньги на продукты он давал, и Таня копила понемногу, а иногда вытаскивала купюры из его карманов, пока он спал. Уехала в Москву, сняла развалюху на окраине, устроилась в «Крошку-Картошку». Помогли оформить медкнижку, кормили даром. Поступила в техникум на бухгалтера — её быстро перевели на кассу.
Парни пытались знакомиться. Мама часто говорила: «Сперва все ангелы, а потом или бухают, или гуляют. Я ведь тоже красивая была. Отец не пил, когда мы встретились. А потом…»
Таня запомнила её слова. Не верила никому.
Мама в день зарплаты закупала крупы, макароны, консервы — чтоб хватило надолго. Отец пропивал деньги, но голода они не знали. Теперь Таня делала так же.
Как-то, возвращаясь с тяжёлыми пакетами, она столкнулась с парнем, уткнувшимся в телефон.
— Прости, — сказал он, отрываясь от экрана.
Таня хотела огрызнуться, но увидела его улыбку и смутилась.
— Ничего, я сама не глядела.
Он предложил помочь, и она, после паузы, отдала пакет. Разве может плохой человек так искренне улыбаться? Донесли до дома, но в квартиру не пустила. Назавтра он «случайно» зашёл в кафе. Стали встречаться.
Алексей признался, что разведён, есть дочка, которой он платит алименты. Жена осталась в квартире, а он жил у друга. Говорил, что женился по глупости: «Оказалось, у нас ничего общего».
Он часто рассказывал о дочке, и Таня решила: раз так любит ребёнка — можно доверять. Через месяц он предложил снять квартиру вместе.
— Вдвоём легче.
Она согласилась. Летала от счастья. Теперь у неё будет семья. Переехали, скромно отметили. Алексей сразу оплатил два месяца вперёд, а на третий попросил её:
— Дочке день рождения, не рассчитал…
Она заплатила без раздумий. Потом были «то алименты, то родителям помочь»… Квартиру теперь всегда оплачивала она. Ведь они же семья, хоть и без штампа.
Когда узнала, что беременна, сообщила ему радостную новость. Алексей не стал кружить её в воздухе, как в кино, а лишь равнодушно кивнул.
— Я думала, ты обрадуешься.
— Неожиданно просто. Но я рад.
Он обнял её, и Тане стало легче. Но токсикоз вымотал её, готовить не могла. Алексей злился:
— У жены не было токсикоза. Может, у тебя что-то не так?
— У всех по-разному!
Она поправилась, купила новое платье — он возмутился:
— Денег нет, а ты наряды покупаешь!
— А тебе опять «дочке подарок»?
— Моя дочь — на первом месте!
— А наш ребёнок?! Может, он тебе не нужен?
— Не думал, что ты такая! — Он ударил её.
Она онемела. В голове звенело.
— Прости, я не сдержался, — он стоял на коленях, умолял.
Она простила. Он же не такой, как отец. Отец никогда не просил прощения.
Но однажды, пока Алексея не было, она открыла его ноутбук, чтобы выбрать коляску. Случайно нашла папку с фото молоденькой девушки. «Кто это?» — сердце ёкнуло.
Вдруг вернулся Алексей. Увидел открытый ноутбук.
— Ты лазила в мой компьютер? — Его лицо исказилось.
— Я искала коляски… случайно открыла…
— Это фото сотрудницы! — Он зашипел, как змея.
— Ты мне изменяешь?
— Да! И ты виновата! Раньше ты была стройной, а теперь…
Он ударил её. Она упала, схватившись за живот. Боль пронзила всё тело.
— Смотреть на тебя противно, — бросил он и ушёл.
Она собрала документы, вышла. Схватки начались на лестнице. Соседка вызвала «скорую».
Алексей вдруг оказался «заботливым мужем»: принёс вещи, делал вид, что переживает.
В роддоме родился мальчик. Недоношенный, но живой. «Только мой», — подумала Таня.
Через четыре дня её выписали. Она пошла за вещами. Алексей встретил её холодно:
— Где ребёнок?
— В инкубаторе.
Он дёрнул плечом, пропустил. В ванной ви— Забирай своё барахло и проваливай, — бросил он, отвернувшись к окну, где на подоконнике стояла чужая ваза с полевыми цветами.
