**Дневник.**
До сих пор не укладывается в голове, как этот разговор с матерью вообще произошёл. Я набрал её номер просто поболтать, спросить, как дела, а в итоге оказался в эпицентре семейной бури, перевернувшей всё с ног на голову. «Мама, ты серьёзно? — голос дрожал. — Я твой единственный сын, у меня растёт Сашка, твой внук, которого ты даже в глаза не видела, а ты квартиру переписываешь на какую-то чужую тётку? И ещё говоришь мне спокойно: «Здравствуй, Алёшенька, давно не звонил»?» В трубке повисло молчание, а у меня комком подкатило к горлу: обида, недоумение, горечь. Как она *могла*?
Меня зовут Алексей, мне тридцать шесть, и я единственный сын Татьяны Михайловны. Отношения у нас сложные. В детстве она тянула нас одна, работая без выходных, за что я ей бесконечно благодарен. Но её железная воля и привычка решать всё за всех всегда ставили между нами стену. Когда я женился на Ларисе и у нас родился Сашка, я надеялся — станет ближе. Но она так и не приехала, отнекиваясь то давлением, то делами. Я не давил: звонил раз в месяц, слал фото, получая в ответ сухое: «Молодец, сынок». А теперь узнаю — дарственная на квартиру оформлена на какую-то Светлану.
Всё началось с звонка тёти Галины, маминой сестры: «Твоя мать квартиру подарила!» Сначала не поверил — может, сплетни? Но тётя была уверена: жильё теперь принадлежит женщине, которая «помогает по хозяйству». У меня потемнело в глазах. Эта двушка в Подольске — не просто стены. Там мой детство, память об отце, который её строил. И теперь — чужим людям?
Я тут же набрал мать. Она ответла ровным голосом, будто речь шла о новой занавеске. «Да, Алёша, подарила Светлане. Она мне как дочь: лекарства приносит, суп варит. А ты далеко». Я онемел. Мы с Ларисой живём в Москве, это всего два часа на электричке! Сколько раз предлагал помощь — сиделку, ремонт, переезд к нам. Но она всегда отмахивалась: «Сама справлюсь». А теперь «далеко» — оправдание?
Я спросил, кто эта Светлана. Оказалось, соседка снизу. Пару лет заходит, «как родная». Я не против помощи, но *квартиру*? Это же не банку варенья передать! «Мама, — давился словами, — у тебя есть сын, внук! Ты даже не знаешь, как Сашка смеётся, а всё отдаёшь посторонним?» Она лишь вздохнула: «Ты не приезжаешь, а она здесь. Моё решение».
Будто ножом по сердцу. Да, не приезжаю каждый weekend — ипотека, проекты, детский сад. Но я думал, мы семья. Сашке пять лет — мечтал, что эта квартира поможет ему в будущем. А теперь — Светлане? Я спросил: «Не боишься, она просто пользуется тобой?» Мама резко оборвала: «Я не дура. Она хорошая».
После звонка Лариса уговорила съездить лично. Взяли Сашку, поехали. Мама встретила нас радушно, но в глазах — настороженность. За чаем я снова заговорил о квартире. «Объясни, — просил. — Если нужна помощь — наймём кого угодно. Но зачем *дарить*?» Она устало посмотрела на меня: «Не хочу быть обузой. Света рядом, а ты…»
Это резануло глубже всего. *Обузой*? Я пытался втолковать, что семья — это не долг, а Сашка спрашивает про бабушку. Но она лишь качала головой. Тогда я понял: она одинока. И Светлана заполнила эту пустоту. Больно, но — правда.
Вернулись домой. Юридически оспаривать дарственную бесполезно — мама в ясном уме. Но как смириться, что она выбрала чужого человека? Решил: буду звонить каждый день, привозить Сашку. Может, поймёт, что мы — её кровь. А Светлана… Лишь бы искренне заботилась.
Эта история научила меня главному: нельзя откладывать близких на «потом». Жизнь слишком коротка, чтобы терять тех, кто дорог.
