Почему мама с папой не стали жить вместе, Вера так и не узнала.
Ей было три года, когда родители разошлись. Мама с маленькой Верой вернулась из города в родную деревню.
— Всё успела, — не удержалась баба Зина, встречая дочь с внучкой у калитки. — Выучилась, вышла замуж, родила, развелась. Как у вас, молодых, всё быстро…
Говорят, судить человека нужно не по словам, а по делам.
Баба Зина была доброй бабушкой. А то, что ворчит и брюзжит, — близкие давно привыкли.
Зато какие блины печет! Сколько сказок знает…
Вера любила, когда её укладывала спать бабушка. Сядет на край кровати, поправит одеяло внучке и начинает неспешно рассказывать очередную сказку.
Конечно, каждый ребенок, кроме сказок, хочет внимания и ласки. Но баба Зина «нежности» не любила. Поцеловать перед сном, обнять, сказать, как любит — это не про неё.
Мать Веры манеру общения с близкими полностью переняла от бабушки.
Иногда Вера думала: может, не любят, поэтому и не обнимают?
Но однажды Вера простудилась, и три дня ей не становилось лучше, а скорая всё не ехала. Баба Зина днем и ночью не отходила от внучки. Мамы тогда не было — уехала куда-то.
Если вспомнить, Вера чаще была с бабушкой, чем с матерью.
— Когда мама приедет? — спрашивала она у бабы Зины.
— Как устроит личную жизнь, так и приедет, — отвечала та.
Что значит «устроить личную жизнь», маленькая Вера не совсем понимала.
Но переспрашивать не решалась.
А потом мамины поездки становились всё реже, а потом и вовсе прекратились. Вера подумала: наконец «устроила», теперь всегда с ними живет.
Только вот ходит грустная. И Веру словно не замечает, всё думает о чем-то своем.
А потом мама заболела. Сначала думали — ничего страшного, пройдет.
Стала плохо есть, при любой возможности пыталась прилечь. Но не спала, а тихо лежала с закрытыми глазами.
— В город надо ехать, хорошему врачу показаться, анализы сдать, — сказала соседка, которую позвала баба Зина.
— Никуда не поеду, — ответила мать, до этого молчавшая.
Вера видела, как тяжело дались ей эти несколько слов.
Через неделю маме стало совсем плохо. В больницу всё же пришлось ехать. Но уже на скорой.
Вера тогда не знала, что видит маму в последний раз…
И остались они с бабой Зиной вдвоем.
Вера почти не помнит тех дней. Всё происходившее казалось дурным сном. Бабушка, плачущая и за один день постаревшая… Мамины вещи, которые девочка брала с собой в кровать. Укрывалась маминым теплым халатом, прижимала к груди перчатки, пахнувшие её духами.
— Лучше бы меня не стало, — вздыхала баба Зина. — Какое горе… Да тебя ж на кого оставишь…
Впервые она провела морщинистой натруженной рукой по волосам Веры. Девочка боялась пошевелиться — вдруг баба Зина уберет руку?
Постепенно они отошли от этого всего…
Вера ходила в школу, потом помогала по хозяйству, делала уроки. Потянулись дни, похожие один на другой.
Только потом девочка осознала, как была тогда счастлива. Баба Зина заботилась о ней, пыталась заменить мать и отца.
…Пятнадцать лет — не лучший возраст, чтобы остаться одной на этом свете. Но судьба распорядилась по-своему.
Однажды баба Зина заснула и не проснулась. Её тихо не стало во сне.
Вера даже не смогла заплакать на поминках. Внутри была пустота и безнадега.
Девочку забрали в детдом.
Через несколько дней её вызвали к директору.
— Вера, мы нашли твоего отца. Сегодня он за тобой приедет. Иди собирай вещи.
— Но я его не знаю…
Поехать куда-то с незнакомым мужчиной? Называть его «папой»? К этому она не была готова.
— Так познакомишься. Радоваться надо, что родной отец нашёлся. И от тебя не отказался. Могло быть и по-другому.
…— Ну, привет, — высокий незнакомец и сам чувствовал себя неловко, встречаясь с дочерью, которую помнил совсем маленькой.
Да и помнил ли…
— Пойдём, — взял у Веры сумку с вещами и первым направился к выходу.
Девочка осталась стоять, не в силах сдвинуться с места.
— Не бойся, я тоже переживаю, — мужчина неуверенно улыбнулся и подмигнул.
«Ну и мужик», — подумала Вера, шагая за отцом, которого не знала.
По дороге домой они молчали. Не знали, о чем говорить.
На пороге квартиры их встретила миловидная женщина, красиво и умело накрашенная. И одета она была совсем не по-домашнему: элегантное платье, множество украшений на шее и запястьях.
— Знакомься, это Оля, моя жена, — сказал отец. — А это моя дочь, Вера, — кивнул он в сторону девочки.
— Очень приятно, — сказала Оля и окинула гостью строгим взглядом.
«Врёт», — подумала про себя Вера.
Она вошла в комнату, огляделась и ахнула!
На них ждал накрытый стол! И вся квартира была красивой, похожей на музей.
Картины на стенах, белый пушистый ковер на полу, телевизор во всю стену, тяжелые портьеры на окнах!
…Вера прожила у отца неделю, но так ни разу и не назвала его «папой». Не могла.
Оля вела себя так, будто девочки в их квартире вообще не было. Она любила подолгу валяться в постели. Потом принимала душ, красилась, пила кофе.
Завтрак готовил Николай. Нарезал толстыми кусками колбасу. Хлеб покупал нарезной — меньше возни.
Сам наливал дочери чай, не жалея заварки и сахара.
Вере такое не нравилось, но сказать было стыдно. Да и как обратиться к нему? «Папой» язык не поворачивался.
У Николая был большой джип. На нём он подвозил дочь до школы. Обратно она обычно возвращалась сама.
— Вера, возьми деньги на обед, — протягивал он ей смятые купюры.
Она брала их, но не тратила. Копила на «побег»… Мечтала вернуться в родную деревню.
«Отцу с Олей я не нужна, это ясно», — думала она.
Искать её не станут. Значит, никто не приедет за ней в бабушкин дом. Три года перетерпеть, а там она уже и совершеннолетняя. Сможет пойти работать. О том, чем питаться в деревне, не волновалась.
Картошки полно, закрутки, которые баНо когда Вера наконец решилась сбежать, распахнув входную дверь с чемоданом в руках, там, на крыльце, под проливным дождём, стоял её отец с мокрыми от слёз глазами и растерянно прошептал: «Я не знал, как быть хорошим отцом, но дай мне шанс научиться любить тебя по-настоящему».
