Сегодняшний день принёс мне боль, которую я не ожидала. В нашем небольшом городке под Нижним Новгородом, где вековые деревянные дома стоят вперемешку с берёзовыми переулками, случилось то, что перевернуло мою жизнь. Мой сын, Артём, попросил о невозможном.
Я, Татьяна Ивановна, всегда отдавала сыну всё самое лучшее. Но его последнее предложение раскололо нашу семью.
Я была против раннего брака. Не потому, что мне не нравилась Настя, его невеста. Просто в 26 лет он только встал на ноги. Недавно устроился на хорошую работу, но уже горячо доказывал, что сможет содержать семью. Артём всегда был нетерпеливым — характер! Полгода назад они с Настей поженились и сняли квартиру в центре. Но реальность оказалась жестокой: аренда забирала львиную долю зарплаты.
Решили копить на ипотеку. Благородно, но трудно. И вот вчера сын пришёл с разговором, от которого у меня всё внутри сжалось.
— Мам, мы с Настей придумали, — сказал он, глядя прямо в глаза. — Давай ты переедешь на дачу. А мы временно поживём здесь. Так быстрее накопим на первый взнос.
Я онемела. Наша дача — старый домик в глуши, с печкой и колодцем во дворе. Артём продолжал, словно не видел моего шока:
— Там всё есть. Ну подумай! Это же ненадолго.
Его слова резали, как нож. Я вырастила его одна, отказывая себе во всём. А теперь он просит меня бросить дом ради его мечты. Дала себе ночь на раздумья.
Я знаю сына. Если он переедет сюда, его пыл остынет. Зачем копить, когда можно жить в готовом жилье? Артём — не из тех, кто терпит неудобства. Он останется здесь, а я застряну на даче, вдали от всего.
Да и моя жизнь чего-то стоит. Я ещё работаю, а ездить из деревни — мука. Зимой туда и вовсе не доехать. Почему я должна страдать, чтобы он не столкнулся с трудностями? Это не помощь, а медвежья услуга.
Утром позвала их и твёрдо сказала:
— Не перееду. Но помогу деньгами, чтобы снимали дальше.
Артём побледнел. Глаза, всегда такие ласковые, стали холодными.
— Ты эгоистка, — бросил он. — Мы на год просим, а ты…
— Помогать? — перебила я, сдерживая слёзы. — Я всю жизнь помогала. А теперь должна отказаться от всего ради твоего? Это несправедливо.
Они ушли молча. С тех пор — лишь редкие, сухие звонки. Больно. Но я знаю: это правильно.
Нельзя, чтобы он привык к лёгкому пути. И я не могу забыть о себе. Моя жизнь тоже ценна. Пусть сейчас он зол, но когда-нибудь поймёт: я не предавала, а учила его быть взрослым.
А пока живу с этой болью и верю — время залечит раны.
