**Дневник.**
Я давно уяснила: в семьях, где больше одного ребёнка, всегда есть «золотой» и «нежеланный». Первого холят, лелеют, прощают всё. Второго — винят во всех бедах. В моей семье всё так и было.
Мама боготворила младшего брата Глеба. А я… я была случайной ошибкой. Однажды в пылу ссоры она бросила: «Если бы не ты, я бы с твоим отцом не развелась». Эти слова прожгли душу насквозь. Я не понять не могла – как так можно? Я ведь не просила меня рожать. Но для неё я была виновата уже тем, что существовала.
После развода меня отдали родителям отца – бабушке и деду. Мне было семь. Чужой дом, чужие стены, а мамы нет. Бабушка с дедом стали мне роднее крови. А мать тем временем жила для Глеба. Вытаскивала его из передряг, даже когда он, уже взрослый, путался с сомнительными типами. Платила долги, отмазывала от ментов, отстирывала его имя.
Потом продала свою трёшку в центре, чтобы купить ему квартиру. Узнала я об этом случайно, от знакомых. На меня она и не подумала. Всё вложила в него – душу, рубли, нервы. А про меня забыла, будто и не рожала.
Я давно в другом городе. Замужем, дочь выросла, уже внук есть – дочка родила мальчика, живёт в квартире, что осталась от бабушки с дедом. Живём тихо, без долгов, без скандалов. С матерью не общались. Зачем, если мы чужие?
А потом всё перевернулось.
Мама сломала шейку бедра. Нужна была операция, платная. И знаете, кто заплатил? Я. Да, я. Со своих. Потому что, как ни крути, она – мать. Не хотела, чтобы страдала.
Но после операции выяснилось – нужен уход. Постоянный. Готовить, мыть, возить по врачам.
И тут Глеб неожиданно «перевёл стрелки» на меня. Начал звонить, давить: «Ты обязана! Ты же дочь!».
Я отказалась.
Началось… Оба – и мать, и брат – набросились на меня. Крики, упрёки, старые обиды, в которых я, оказывается, виновата. Мать твердила: «Я тебя родила, вырастила!» А я думала: что именно она вырастила? Отдала чужим и забыла? Всё тепло, всю заботу получил только один. Только Глеб.
Так почему теперь, когда ей плохо, она вспомнила про меня? Где я была раньше?
Не выдержала и выложила прямо:
— Мама, ты сделала выбор. Ставила на одного ребёнка, вложилась в него. От второго избавилась. Теперь пожинай плоды. Вот твой любимец. Он взрослый, крепкий мужик. Пусть теперь он возится. Я больше не та девочка, которой можно тыкать «должна». Я никому ничего не должна.
Им это не понравилось. Оскорбляли, называли бессердечной, чёрствой. Но внутри у меня уже ничего не дрогнуло.
Не было вины. Только горечь. Горечь от несправедливости нашей семейной истории.
Теперь мама в реабилитационном центре. Глеб её навещает, когда может. А я живу своей жизнью. Иногда снится бабушка – та, что обнимала, вытирала слёзы и пела колыбельные. Только она была мне по-настоящему матерью.
Пусть говорят, что я злопамятна. Так и есть. Я не святая. Но я не отдам себя тем, кто однажды от меня отказался.
