Когда-то, в уже далёкие времена, мне стукнуло шестьдесят. Пенсия, ноги ноют, усталость накопилась — всё, как у многих бабушек, что тащили на себе и дом, и работу, без подмоги. В свои лучшие годы я стригла людей — дело нелёгкое, особенно когда целыми днями на ногах, да ещё с улыбкой на лице. Теперь здоровье не то, работаю редко, в основном для старых клиенток.
Муж давно канул в Лету. Развелись мы почти сразу после рождения сына — оказался он человеком никчёмным, ленивым, только и знал, что на кухне дымить да с собутыльниками бутылки опустошать. Работать — «не по Сеньке шапка», зато жить за мой счёт умел прекрасно. Ушла от него без сожалений, будто гора с плеч. С тех пор всё сама. Одна. И сына растила одна.
Воспитывала как умела. Старалась быть и матерью, и отцом. Да, ошибок хватало — когда некогда было по душам поговорить, когда работала до седьмого пота. А когда он вырос и ушёл служить, подумала: вот теперь, может, жизнь у него пойдёт иначе.
Вернулся. Привёл в дом девушку — тихую, ласковую, с добрыми глазами. Татьяна. Через пару месяцев — свадьба. Я её приняла с радостью, даже разрешила пожить у меня первое время. Подружились, честно. Ни разу не поругались. Вместе варили борщи, по вечерам кино смотрели, обо всём говорили — от засолки огурцов до Достоевского. С ней было тепло, будто дочь родная появилась.
Потом они съехали. Родился внук — первый. Таня не сидела сложа руки, вышла на работу. Сын устроился хорошо, потом и своё дело завёл. Я радовалась: всё наладилось.
Когда мне понадобилась операция, Таня без лишних слов отвезла в частную клинику и всё оплатила. Ни намёка на упрёк. Просто помогла. Этого я ей не забуду никогда.
А потом, спустя девять лет брака — развод. Дмитрий, мой сын, собрал вещи и ушёл. Сказал, полюбил другую. Таня билась за семью, но он был холоден, как камень. Позже она призналась: у него уже два года была любовница. Не верилось.
Когда он впервые привёл ко мне новую, внутри всё оборвалось. Вульгарная, грубая, манерам позавидовала бы рыночная торговка. Речь — через мат, губы, будто надувные, глаза пустые. Попыталась сказать сыну: «Ты уверен, что это та, с кем хочешь прожить жизнь?» Он отмахнулся. Свадьбы не будет — его пассия «праздники не любит».
Я промолчала. Ему не пятнадцать — сам решает. Но в душе что-то сломалось. С Таней мы продолжили общаться. Она приходила с внуком, звонила, приносила супы и фрукты, как раньше. Мы не потеряли друг друга. А с сыном… будто его и не было. То ли я его вычеркнула, то ли он сам себя.
На праздники я перестала ждать Дмитрия. Знала — придёт не один. А видеть эту женщину в своём доме не хочу. Не хочу слушать, как она орёт по телефону за моим столом. Не хочу, чтобы внук слышал её «разговоры».
Так что на Новый год, на Пасху, на день рождения ко мне приходит Таня. С внуком. Накрываем стол, пьём чай с вареньем, вспоминаем прошлое. Смеёмся. И мне хорошо. Я не обязана пускать в свою жизнь то, что приносит боль. Даже если это выбор моего сына.
Недавно Дмитрий позвонил, хотел зайти. Я отказала. Сказала прямо: «С тобой — нет. Один — приходи. Но ты же не придёшь один». Он бросил трубку. С тех пор — тишина.
А мне не больно. Жизнь прожила не сахар. И знаю, кто был рядом, когда было тяжело. И не предам тех, кто не предал меня.
Я встречаю праздники с бывшей невесткой. Потому что она стала мне ближе, чем родная кровь. И нет, мне не стыдно.
