**Дневниковая запись**
Живу в тихом городке под Ростовом, где каждый дом дышит историей, а улицы хранят старые тайны. Мне 35, и сейчас я чувствую, будто прошла через войну — войну за своё достоинство. Я — Светлана, и я безумно люблю своего мужа Елисея. Но его семья — мать Людмила Степановна, отец Виктор Сергеевич и сестра Анастасия — превратили мою жизнь в ад. Их зависть, наглость и вечное желание лезть в нашу жизнь довели меня до крайности: я разорвала с ними все связи. Это было необходимо, но сердце до сих пор болит.
### **Любовь под чужим давлением**
С Елисеем мы познакомились, когда мне было 28. Он был надежным, добрым, глаза светились теплом. Мы поженились через два года, и я верила, что теперь всё будет хорошо. Но его родные сразу дали понять: я здесь чужая. На свадьбе они улыбались, но в их взглядах читалась холодная оценка. Я надеялась, что со временем они меня примут. Как же я ошиблась.
Людмила Степановна сразу начала указывать, как мне жить: «Света, ты слишком много времени тратишь на работу, мужу нужна хозяйка, а не какая-то фрилансерша». А я всего лишь дизайнер, работаю из дома! Виктор Сергеевич кивал, а Анастасия, сестра Елисея, смотрела с завистью: на нашу квартиру, мои наряды, даже на наши отношения. Её слова резали, но я молчала, боясь ссор.
### **Зависть — как ржавчина**
Анастасия не скрывала своей злобы. Придёт к нам и скажет: «О, Света, опять новое платье? А я вот скромнее живу». Когда мы купили машину, она фыркнула: «Елисей, тебе бы лучше мне помочь, а не жене баловаться». Больно было слышать, но я терпела. Людмила Степановна действовала тоньше: при людях хвалила, а дома критиковала всё — мои пироги, манеру одеваться, даже то, как я разговариваю с мужем. «Ты не умеешь держать мужчину», — говорила она, хотя Елисей был счастлив.
А свёкор… Однажды он заявил, что мы обязаны им помогать: «Вы молодые, деньги есть, а мы пенсионеры». Хотя у них всё было в порядке! Они приходили без предупреждения, уносили мои вещи. Как-то Анастасия взяла мой платок и просто сказала: «Тебе не идёт, а мне — в самый раз». Елисей лишь плечами пожал: «Свет, не обращай внимания».
### **Последняя капля**
Всё рухнуло, когда мы решили взять ипотеку на дом. Людмила Степановна взорвалась: «Вы деньги на себя тратите, а мы в старом доме сидим!» Анастасия добавила: «Это ведь Света тебя уговорила? Хочет всё себе забрать?» Мы им годами помогали, отказывая себе во всём! Я попыталась объясниться, но они не слушали. Виктор Сергеевич бросил: «Если не поможете, забудьте о нас».
Я посмотрела на Елисея, ждала, что он заступится. Но он молчал. И тогда я поняла: его семья нас никогда не примет. Их зависть, наглость и вмешательство будут душить нас, пока мы не сломаемся. В тот вечер я сказала ему: «Выбирай: либо я, либо они». Он обнял меня, пообещал поговорить, но я знала — этого мало.
### **Разрыв: больно, но свободно**
Я перестала с ними общаться. Не отвечаю на звонки, не пускаю их в дом, не поздравляю с праздниками. Было тяжело — я не хотела разрушать семью. Но сил терпеть их упрёки больше не было. Елисей сначала уговаривал: «Свет, они же не со зла». Но я стояла на своём: «Я не могу жить под их давлением».
Теперь мы учимся жить без его родни. Он ещё общается с ними, но реже. Людмила Степановна звонит, обвиняет меня в развале семьи, Анастасия пишет злые сообщения. Виктор Сергеевич молчит, но его молчание — тоже укор. Пусть винят меня — но я не виновата. Я наконец дышу свободно.
### **Просто хочу быть собой**
Эта боль — цена моего права быть собой. Их зависть, наглость и вечные указания едва не сломали меня. Я люблю Елисея, но не стану жертвовать собой ради его родных. В 35 лет я хочу жить так, чтобы мои мечты, работа и любовь имели значение. Разрыв — не конец, а начало. Не знаю, что ждёт нас с мужем, но я больше не позволю никому унижать себя.
Может, они когда-нибудь поймут, что потеряли. А может, и нет. Но я иду вперёд, держа Елисея за руку. Мы построим свою семью — без зависти, без наглости, без чужих советов. Я — Светлана. И я выбрала себя.
