ПОДАРОК ОТ БАРСИКА
Ночь в Москве превратилась в бурю, будто сама природа решила избавиться от всех скверных мыслей. Дождь хлестал, будто пытаясь смыть грязные пятна с земли, а молнии рассекавали тёмное небо, ослепляя блеском, а гром гремел так, что казалось, дом дрожит от каждого удара. Деревья изгибались, ветки цеплялись за забор, а вода заполняла двор, превращая его в озеро. Всё казалось хаотичным, и никто не знал, что будет утром.
Но когда первые лучи солнца проскользнули сквозь шторы, буря исчезла, будто её никогда и не было. Небо стало кристально-голубым, а воздух наполнился ароматом сырой земли и свежей зелени.
Василиса, проснувшись от тревожного сна, вышла на веранду и глубоко вдохнула утреннюю прохладу. Было ощущение, будто природа возродилась и наполнила всё новой силой. В её памяти всплыл странный момент: в разгар грозы её верный спутник собака Барсик вдруг завыла жалобным тонам, не лай, а именно вой, будто предчувствуя беду.
Тогда Василиса не придала этому значения мог гром её испугать, мог она чтото услышала. Но теперь, глядя на двор, она ощутила дрожь в груди. Барсик обычно встречал её у входа, виляя хвостом, прыгал и ласкался. Сегодня же он лежал в будке, не спеша выйти.
Сердце Василисы сжалось. «Неужели от непогоды пострадал? подумала она. Молния была настолько сильной, что могла его поранить». Она подошла ближе и тихо позвала:
Барсик, милый, всё в порядке?
Из тёмного угла будки медленно показалось мордочкой с тревожными глазами. Барсик не выскочил, не подпрыгнул, как обычно. Он лежал, прижав уши, и смотрел на хозяйку с какимто печальным выражением, будто охранял чтото важное.
Что с тобой, дорогой? прошептала Василиса, чувствуя лёгкий холодок по спине.
Она пошла в дом, взяла нож и отрезала несколько сочных кусков колбасы любимого лакомства Барсика. «Может, проголодался?» подумала она. Но даже запах мяса не растянул его. Барсик оставался на месте, будто в нём проснулся древний, материнский инстинкт, не позволяющий уйти.
Василиса насторожилась. Барсик никогда не вёл себя так. Даже в разгар сильной грозы он обычно бросался к хозяйке в поисках защиты. А теперь он отстранялся, охраняя пространство вокруг себя. В голове крутились тревожные мысли: «Не заболел ли он? Не укусила ли его змея? Может, у него началась болезнь?»
Не задумываясь, она достала телефон и набрала номер ветеринара Леонида Ивановича, старого знакомого. Он обещал приехать как можно скорее.
Через двадцать минут к дому подъехала старенькая, но ухоженная машина. Из неё вышел высокий седой мужчина в очках, держав в руке чёрный диплом.
Что у нас случилось? спросил он, оглядываясь.
Василиса коротко рассказала о странном поведении Барсика. Врач подошёл к будке, сел на корточки и мягко, дружелюбно позвал:
Барсик, девочка, выходи. Сдайся дядке Леониду.
Но собака лишь глухо рычала, притискиваясь к стене. Никогда раньше она не рычала на знакомых. Это было не просто странно это пугало.
Чтото не так, пробормотал врач. Раньше она бросалась ко мне, как к родному. Что с ней произошло?
Боюсь, что она больна, сказала Василиса дрожащим голосом.
Может, клещ? Или укус? задумался Леонид Иванович. Нужно её вытащить, осмотреть.
Василиса подошла к будке, осторожно потянула Барсика за ошейник. Он не сопротивлялся, но и не спешил выйти. Когда стало ясно, что выйти не получится, собака медленно, с явным недовольством, выползла наружу, всё ещё оборачивая взгляд назад.
Чтото там шевелится! воскликнул врач, глядя внутрь.
Василиса подбежала и замерла.
В глубине будки, свернувшись калачиком на старом пледе, лежал маленький мальчик. Он обнимал грязную куклу, лицо было бледным, глаза полными слёз, одежда рваной и мокрой, на ногах не было обуви. Он выглядел так, будто его забыли, оставили между реальностью и кошмаром.
Что это? прошептал врач, не веря глазам.
Это не что, а кто! выдохнула Василиса. Это ребёнок! Я не могу его сама вынуть помогите!
Сейчас, сейчас, ответил Леонид, поправляя очки и осторожно заглядывая внутрь. Барсик снова пробурчал, но Василиса успокоила его:
Всё в порядке, Барсик. Мы никому не навредим. Ты молодец, ты его спасла.
Она вывела собаку на веранду, а врач аккуратно поднял мальчика на руки. Тот проснулся, потер глаза, испугался, и тихо заплакал.
Василиса взяла его на руки. Он был лёгок, как перышко, будто долго не получал еды. На нём была грязная футболка с порванными краями, штаны в пятнах, а ноги покрыты царапинами.
Кто ты, малыш? тихо спросила она.
Мальчик молчал, лишь смотрел большими испуганными глазами, будто ждёт наказания.
Я вызову полицию, сказала Василиса, направляясь к дому. Дитя так просто не оставляют. Его, наверно, ищут.
Но врач остановил её:
Стой. Я знаю этого ребёнка. Это Роман. Сын Оксаны Оксаныпреступницы.
Василиса задрожала. Оксана та самая школьница, когдато весёлая и добрая, а потом упала в пропасть: связалась с криминалом, стала пить крепкий алкоголь, красть чужое, в итоге оказалась в колонии, где родила Романа. ребёнок сразу отправили в детский дом.
Но её выпустили? спросила Василиса.
Да, недавно. Забрала его из интерната. Не ради любви, а чтобы доказать себе, что «я тоже мать». На деле же она спит, бросает ребёнка одного. Такие, как она, лишают родительских прав. Роману почти пять, он едва говорит, не знает, что такое «дом», «семья», «мягкость».
Василиса почувствовала внутри горечь и гнев. Она вспомнила, как сама мечтала о детях, дважды надеялась, дважды теряла малышей.
Врач не мог объяснить причину, каждый раз это был словно удар по лёгким. И вот перед ней живой, дрожащий ребёнок, брошенный как ненужный предмет.
Пока оставлю его у себя, сказала она твёрдо. Я его накормлю, согрею, вымою. А потом отвезу к Оксане, пусть посмотрит, что она делает со своим сыном.
Она принесла тёплую воду, мягкое полотенце, детское мыло. Мыла Романа с такой заботой, будто он был её собственным ребёнком. Затем одела его в свою футболку, завернула в плед и усадила за стол. Мальчик молча ел, быстро, будто боясь, что еду отнимут.
В этот момент в дом вошёл Андрей, её муж. Высокий, крепкий, с добрыми глазами.
Любимая, ты чтото хотела? Я принёс хлеб он остановился. А это кто?
Это Роман, сын Оксаны. Я нашла его в будке у Барсика.
Андрей молча посмотрел на мальчика, затем на жену. Он знал, как она страдает от невозможности иметь детей, как каждый чужой малыш ломает ей сердце.
Понятно, тихо сказал он. Что надо?
Купи ему обувь и одежду. Всё новое.
Андрей не стал задавать вопросов, просто открыл дверь и ушёл. Через час он вернулся с пакетами: новой одеждой, красной игрушечной машинкой с блестящими колёсами. Роман впервые за долгое время рассмеялся.
Позже, когда ребёнок заснул, он прошептал:
Не хочу к маме
Спи, маленький, прошептала Василиса. Никто тебя никуда не уносит.
Андрей обнял жену.
Он не хочет к ней. Я его понимаю.
Я схожу к Оксане, разберусь, что происходит, сказала она.
Дом Оксаны оказался полузруйнованным, окна разбиты, пахло хмелем, табаком и безнадёжностью. Внутри было темно, грязно, пусто. Когда Василиса вошла, в горле защемило от дыма.
Кто там? прошёл хриплый голос. Есть Беленькая?
Оксана, это я Василиса. Мы учились вместе.
А не узнала. Зачем пришла?
Твой сын у меня. Я нашла его в будке. Он был без обуви, голоден, напуган.
И что? Пусть гуляет. Где спал?
Ты же мать! Как можешь так говорить?
А ты кто, чтобы меня учить? крикнула Оксана. Верни моего сына! Иначе получишь кнут!
Он не вернётся к тебе, сказала Василиса, глядя ей в глаза. Я вызову полицию. Дети не должны расти в таком аду.
Оксана вдруг смягчилась.
Подожди не вызывай полицию У меня только он есть моя кровь
Тогда проснись, приведи дом в порядок, живи почеловечески. Тогда поговорим.
Прошёл неделька, никого не пришло. Василиса вернулась и увидела печальную картину: Оксана лежала в кровати без признаков жизни, от тяжёлого похмелья сердце не выдержало.
Её похоронили Василиса и Андрей. После этой скорбной встречи они решили взять Романа как своего сына.
Через несколько месяцев, после всех проверок, допрашиваний, анализов, органы опеки дали добро. Роман стал их ребёнком.
Два года прошли. Весна опять расцвела. На дворе бегал Роман, уже заметно постаревший, смеялся и играл с щенками Барсика той же самой собаки, что спасла его в бурную ночь.
Сынок, осторожнее! крикнула Василиса.
Ничего, ребёнки украшают жизнь! смеялся Андрей, поправляя шапку на голове их дочери Дарии, родившейся год назад.
Девочка радостно улыбалась, лепетала на своём детском языке, наблюдая за братом. И в тот момент счастье стало полным. Они были семьёй. Настоящей. Той, что связана не только кровью, но и волей сердца.
