**Дневник. Свекровь, ставшая родной.**
*Сегодня опять был скандал. Валентина Петровна, как всегда, ворвалась в нашу квартиру, словно ураган. «Ты моего сына заморила голодом! – кричала она, тыча пальцем в тарелку с супом. – В тридцать два года выглядит, как студент на стипендии!» Игорь сидел, сгорбившись, будто школьник, пойманный на шалости. А я стояла, сжимая полотенце, и чувствовала, как комок подкатывает к горлу.
Она права лишь в одном: он похудел. Но это из-за спортзала, а не моей кухни. Вот уже полгода, как мы женаты, и полгода её визиты — как экзамен, который я заведомо проваливаю. То суп жидкий, то рубашки не так выглажены, то пыль на полке… А сегодня она вообще заявила, что «настоящая женщина должна сидеть дома». Работу бросить? Учёбу? Да я схожу с ума от одной мысли!
Игорь, как всегда, пытался угодить обеим: «Мам, ну хватит…» — но она его даже не слушала. Я сбежала в спальню, ревела в подушку, а он пришёл, обнял и прошептал: «Она просто не умеет по-другому. Папа рано умер, я для неё — весь мир».
На следующий день я решила сдаться. Купила мяса, сметаны, налепила котлет — всё, как в её «правильном» мире. Игорь ахнул: «Пахнет, как в детстве!» Но стоило свекрови появиться — опять: «Поздно лёг спать! Глаза красные!» Тогда я поняла: дело не в еде, не в порядке, а во мне. Я — чужая, занявшая её место.
И тогда я придумала план. «Научите меня вашему борщу», — попросила я в следующий раз. Она насторожилась, но согласилась. И вот мы уже на рынке, она учит меня выбирать мясо («Не слишком жирное, но и не как подошва!»), а дома ругает за мелко нарезанный лук. Но зато рассказывает, как Игорь в пять лет три тарелки за раз уплетал. И вдруг я осознаю: она знает о муже такое, чего я даже не догадывалась.
Борщ вышел — пальчики оближешь. «Точно как у мамы!» — радовался Игорь. А Валентина Петровна впервые улыбнулась мне: «Я лишь подсказала…»
С тех пор мы стали готовить вместе. А потом вязать. А потом — ездить на её дачу под Звенигородом. Там она преображалась: показывала, где Игорь шалаш строил, как помидоры солить. «Ты ему подходишь, — призналась однажды. — Раньше он хмурый был, а теперь смеётся». А я вдруг поняла, что давно ждала этих слов.
Когда я заболела гриппом, а Игорь был в командировке, она примчалась с бульоном и лекарствами. «Вы зачем? Заразитесь!» — стонала я. «Пустяки, — отмахнулась она. — Учительница я, мне не привыкать». Три дня она дежурила у моей кровати, и ни единого упрёка.
Теперь она — бабушка нашего Мишеньки. Качает его и шепчет: «Весь в нашего Игорька!» А соседки удивляются: «Как вы ладите?» Я отвечаю: «Мы любим одного мужчину. И одного малыша».
А она своим подругам хвастается: «Невестка — как дочь родная!» Хотя правда в том, что мы просто перестали делить его. Она — мать, я — жена. И теперь у нас большая семья. Настоящая.
