Аграфена, не обижайся, но на вытяжке такой жирный слой, что можно бы картошку жарить прямо на решётке, я, Андрей Кузнецов, пожал плечами, пока чайник закипел, и сказал жене Марине Петровой. Ты в работе, а я бы хотел хотя бы чашку кофе без лишних «лекций» от «друзей детства» твоего мужа.
Аграфена стояла на табуретке в центре кухни, губка в руке, а рядом лежало средство «Антижир», которое Марина прятала в дальний угол шкафчика изза резкого запаха. На ней был любимый фартук с лавандой, и выглядела она так, будто провела здесь целую жизнь, а не двадцать лет.
Марина, затаившаяся в дверном проёме с ноутбуком, чувствовала, как к горлу подбирается горячая волна раздражения. Она главный бухгалтер, и в период квартальной отчётности голова крутится от цифр, таблиц и звонков из налоговой. Дома ей бы тишина и чашка кофе, а не домашний совет от Аграфены.
Марина, слезь, пожалуйста, просил я, сдерживая себя. Я не просил мыть вытяжку. У меня график уборки, а до кухни очередь дойдёт в субботу.
Да брось эти графики! отмахнулась Аграфена, энергично расчесывая рыжие кудри. Грязь не ждёт субботы. Андрей вчера жаловался, что у него аллергия обострилась. А это всё пыль и жир. Я сейчас всё приведу в порядок, а потом сварю борщ, как в школьные годы. Тебе же всё время готовить полуфабрикаты, мужика только портить.
Марина медленно закрыла крышку ноутбука.
Андрей не жаловался на аллергию, у него сезонный поллиноз, холодно заметила она. И полуфабрикаты мы ели месяц назад. Аграфена, убери губку. Это наш дом и наша кухня.
В тот момент дверь резко хлопнула, и в коридоре прозвучал бодрый голос меня:
Дети, я дома! Какие ароматы! Аграфена, ты что, пироги пекла?
Я вошёл в кухню, сияя, как чистый самовар. Не заметив напряжения, я улыбнулся, увидев Аграфену на табуретке.
Вот это да! Аграфена, ты как электровеник. Марина, посмотри, как блестит! А то у нас руки всё не доходили.
У меня руки доходят до работы, которая оплачивает ипотеку, тихо сказала Марина, глядя в глаза. Но ты, как обычно, пропустил её мимо ушей.
Да ладно, Мариш, не кипятись. Аграфена от чистого сердца. Сейчас в отпуске, скучает, вот и заскочила помочь. Мы же свои люди. Правда, Аграфена?
Конечно! Аграфена спрыгнула с табуретки, поправила короткую юбку и дружески чмокнула меня в щёку. Я помню, какой ты придирчивый в быту. Всё должно хрустеть. А Марина занята карьерой, поэтому я взяла на себя «шефство».
Я кивнул и пошёл в кабинет, а Марина, сжав зубы, молча ушла в спальню. Она хотела кричать, разбить посуду, но знала: если сейчас начнётся скандал, она выглядела бы истеричкой рядом с «святой» помощницей. Аграфена и я дружим с детства, наши мамы подруги, а она всегда была фоновым шумом в моей жизни. За последний месяц же этот шум стал невыносимо громким.
После развода с предыдущим мужем Аграфена решила спасать «бедного Андрея» от бытовой неустроенности. Появлялась без звонка, приносила еду, критиковала шторы и переставляла вазы, мол, «по фэншуй деньги текут легче». Я, мягкий и неконфликтный, лишь посмеивался и съедал её котлеты, не видя в этом проблем.
Вечер прошёл в мучениях. Я сидел в кабинете, сверяя дебет с кредитом, а с кухни доносились громкие смех, звон посуды и запах борща.
Помнишь, как в девятом классе на турслёт ходили? доносился голос Аграфены. Ты тогда палатку поставить не мог, я тебе колышки вбивала!
Было дело! рассмеялся я. Ты у нас всегда была боевая.
Марина чувствовала себя лишней в своей квартире, выходила на кухню лишь за водой.
О, Марина, садись, поешь! широко пригласила Аграфена, пока готовила борщ. Я туда секретный ингредиент бросила, Андрей уже две тарелки умял.
Спасибо, я не голодна, сказала Марина, наливая воду. Андрей, надо поговорить. Наедине.
Да брось, Марин, тут всё свои, отмахнулся я, намазывая горчицу на хлеб. Аграфена в курсе всех дел.
Нет, Андрей. Наедине.
Услышав в моём голосе решимость, я вытер рот салфеткой и пошёл за ней в спальню. Аграфена провожала нас сочувственным взглядом, будто врач наблюдает больного.
В спальне Марина закрыла дверь и повернулась ко мне.
Андрей, это должно прекратиться.
Что именно? спросил я, удивлённо щурясь.
Аграфена. Её слишком много. Она приходит без приглашения, трогает мои вещи, готовит на моей кухне. Я чувствую себя гостьей в собственном доме.
Марина, ты преувеличиваешь. Она просто хочет помочь. Ей сейчас тяжело, одиноко. А у нас семья, уют. И борщ, конечно, вкусный. Ты же на этой неделе не готовила.
Я не готовила, потому что закрываю год! повысила голос Марина. Я зарабатываю деньги, Андрей. Я не нанимала Аграфену домработницей. Если нужна помощь, я вызову клининг. А Аграфена… она метит территорию.
Какую территорию? Мы же друзья детства! Она мне как сестра!
Сестры не ведут себя так навязчиво. Она критикует меня: «слой жира», «полуфабрикаты», «карьеру строит». Ты слышишь, как это звучит? Она пытается выставить меня плохой женой, а себя идеальной.
Мариш, у тебя стресс на работе, подошёл я и попытался обнять её. Ты видишь врагов везде. Аграфена простая, говорит, что думает. Не ищи подвоха. Потерпи, она успокоится и найдёт себе нового мужа.
Разговор не изменил её. Я продолжал смотреть сквозь слепую привязанность к старой подруге. Последующие три дня прошли в относительном затишье. Я задерживался на работе, чтобы не встречаться с «помощницей». В пятницу же пришлось уйти рано мигрень накрыла, глаза кружились.
Я открыл дверь, мечтая лишь об одной вещи: упасть в холодную постель, задернуть шторы и погрузиться в тишину. Квартира была подозрительно тихой. Я снял туфли, прошёл в гостиную, но ничего. В воздухе висел тяжёлый аромат духов Аграфены.
Я направился в спальню. Дверь была приоткрыта. Открыв её, я замер на пороге. Аграфена стояла перед открытым шкафомкупе, перед нашим общим шкафом. На кровати горой лежали вещи Андрея: рубашки, джемперы, даже нижнее бельё. Она под нос напевала чтото и деловито перекладывала стопки.
Что происходит? голосом я, хрипло, но громко.
Аграфена вздрогнула, выронила из рук футболку. На её лице мелькнул испуг, а потом оскорбленная добродетель.
Ой, Марина! Ты чего крадёшься, как мышь? Напугала до смерти!
Я спросила, что ты делаешь в моём шкафу? шагнула я в комнату, чувствуя, как головная боль отступает, уступая ледяной ярости.
Порядок навожу! упёрлась она, расправляя руки. Заглянула погладить рубашку, он жаловался, что всё мято, а тут всё вперемешку. Решила сортировать по цвету и сезону. И кстати, я выбросила пару твоих кофточек в мусорный пакет они уже изношены, с катышками. Андрею стыдно с такой женой ходить. Женщина должна выглядеть королевой, даже дома.
Я посмотрела на пол. Там действительно лежал черный мусорный пакет, из которого торчал рукав моего любимого кардигана того самого, в который я любила кутаться по вечерам.
Это был конец. Точка невозврата.
Я подошла к пакету, достала кардиган и прижала его к груди, затем посмотрела на Аграфену.
Вон, сказала я тихо.
Что? глаза её округлились.
Вон из моего дома. Немедленно.
Ты с ума сошла? фыркнула она, пытаясь сохранить лицо. Я тут порядок навожу, а ты меня гонишь? Да я Андрею расскажу, какая ты неблагодарная истеричка! Он придёт и
Он придёт в пустую квартиру, если ты сейчас не исчезнешь, перебила я её. Ты перешла все границы, влезла в мою спальню, трогала бельё моего мужа, выбрасывала мои вещи. Это не помощь, а вторжение.
Я делаю это ради Андрея! Ему нужен уют!
Ему нужна жена, а не назойливая муха! шагнула я к ней, и она попятилась. Ты думаешь, я не вижу, что ты делаешь? Ты пытаешься занять моё место. Сначала кухня, потом гостиная, теперь спальня. Ты метишь территорию своим борщом и порядком. Но ты ошиблась. Здесь хозяйка я.
Да какая ты хозяйка! закричала она, лицо покраснело. Ты сухарь! Ты только о цифрах думаешь! Андрею с тобой скучно, холодно! Он живой мужик, ему нужна ласка!
Если бы ты знала, что ему нужно, ты была бы его женой, а не подружкой, таскающей судочки, резко ответила я. Но он выбрал меня. А ты лишняя.
Аграфена задохнулась от возмущения.
Ах так… Ну, погоди. Андрей узнает…
Конечно узнает. Я ему расскажу. А теперь собирай вещи и уходи. У тебя одна минута.
Я подошла к входной двери и распахнула её настежь. Аграфена, схватив сумку и натягивая туфли, бросилась в коридор.
Ты пожалеешь! прошипела она, проходя мимо меня. Ты останешься одна со своей гордостью!
Лучше одна, чем с такой «подругой» в доме, ответила я, с наслаждением захлопнув дверь.
Я прислонилась к холодному металлу, закрыла глаза. Голова снова начала пульсировать, но внутри ощущалось странное облегчение, будто вымела из дома годами накопившийся мусор.
Через час я вернулась в кабинет. Я вошёл весёлый, насвистывая, но, увидев лицо жены и тишину в квартире, насторожился.
Марина? Ты дома? Где Аграфена? Она писала, что готовит сюрприз, наводит порядок.
Я сидела на диване, передо мной на журнальном столике лежал тот же черный пакет с моими вещами, который собралась Аграфена.
Аграфены здесь больше нет, Андрей. И не будет.
Ты нахмурился, снял пиджак.
В смысле не будет? Вы поругались? Опять изза пустяков? Марина, ты же взрослая женщина…
Это не пустяки, указала я на пакет. Она зашла в нашу спальню, роется в твоём белье, выбросила мои вещи, решив, что я недостойна их носить. Назвала меня сухарем и сказала, что тебе со мной плохо. Это тоже «помощь»?
Ты подошёл к столу, заглянул в пакет, увидел любимый кардиган, несколько футболок. Лицо твоё вытянулось.
Она выбросила мои вещи? Сама?
Да. Решила, что имеет право решать, в чем мне ходить и как жить. Я долго терпела её комментарии, её готовку, её постоянное присутствие. Но сегодня она влезла в нашу интимную зону в шкаф, в постель.
Ты сел в кресло, потер лицо руками.
Я не знал, тихо сказал. Думал, она просто рубашки погладить хотела
Она хотела показать, что лучше меня, что главная. Андрей, выбирай: жить своей семьёй без посторонних или с Аграфеной и её борщами, но без меня. Я больше не позволю себя превращать в дурака в собственном доме.
Ты молчал несколько минут, глядя на пакет, потом на меня уставшую, бледную, но с решительным блеском в глазах, которого давно не видел. Вспомнил утреннее сообщение Аграфены: «Твоя опять на работу ускочила, даже завтрак не прогрела. Ничего, я вечером приду, наведу порядок». Сначала казалось заботой, а теперь выглядело предательством.
Прости меня, наконец сказал ты. Я идиот. Не видел. Привык к ней, она всегда была активной. Но это уже слишком.
Ты набрал номер, включил громкую связь.
Алло, Андрей! в трубке прозвучал возмущённый голос Аграфены. Ты представляешь, эта твоя «мегера» меня выгнала! Я старалась, порядок навожу, а она
Аграфена, молчи, Я положил трубку, встал, собрал вещи и, не оглядываясь, вышел из квартиры навсегда.
