В тот день Валентина, как привычно, готовила обед – нарезала мясо для гуляша. На кухне стоял аромат жареного лука, сковорода шипела, а в комнате неожиданно зазвонил телефон. Её муж – Владимир – поднял трубку. В голосе его слышалась сдержанность:
— Алло?
Последовала пауза. Долгая. Будто кто-то говорил без умолку, а он лишь слушал. Валя вытерла руки о фартук и вышла из кухни. В прихожей – ни души. Телефонный шнур тянулся в сторону детской. Сердце ёкнуло. Не понимая почему, она пошла на цыпочках, словно крадучись.
Из-за приоткрытой двери спальни донёсся его шёпот. Таким голосом он с ней никогда не говорил.
— Таня, успокойся… Я понимаю. Но и ты пойми меня. У меня семья, не могу сейчас приехать… Я тоже тебя люблю. Очень. Но не сейчас – Валя может войти. Я должен ей всё рассказать, но не время… Давай завтра. Не звони сюда в это время, прошу. И да… Я люблю тебя.
Её будто ударило током. Рука, готовая распахнуть дверь, застыла в воздухе. Сердце колотилось так, что перехватило дыхание. *«Я люблю тебя»*. Сказал это другой. Не ей.
Валя не стала устраивать скандал. В памяти всплыли слова матери: *«Не решай ничего сгоряча»*. Она выпрямилась, собралась и вернулась на кухню. Взяла нож, но рука дрожала. Кусочки мяса ложились на доску неровно. У ног мяукал кот, Валя бросила ему кусочек – машинальный жест доброты.
*«Я тоже тебя люблю»*.
Эти слова вертелись в голове, как навязчивый напев. Она цеплялась за другую его фразу: *«У меня семья»*. Значит, ещё важна?
Но тогда – кто она? Мать его детей? Хозяйка дома? Привычка? Боль сжимала грудь. Ведь у них всё было хорошо. Он был заботлив, внимателен. Ни намёка на холодность. Никогда не давал повода.
Через полчаса Владимир вернулся на кухню, вдохнул запах ужина и улыбнулся:
— Боже, как вкусно пахнет! Скоро будем есть?
— Минут через двадцать. Мясо мелко порезала – быстрее приготовится… Кто звонил?
— А? – он будто опешил. – А, с завода. Попросили завтра прийти – лес принимать.
— Часто тебя в выходные вызывают. Мне это не нравится.
— Все в отпусках, лето…
— Угу.
— Ты какая-то невесёлая, Валюш.
— Просто устала. Думала, завтра вместе на дачу съездим.
— Ты же на смене. Поедем вечером.
— Вова…
— Что?
— Ты меня любишь?
— Ну конечно, какие глупости. Люблю, Валюш. И наших мальчишек люблю. Ты же знаешь – семья для меня главное.
Он потянулся, обнял её, поцеловал в шею. Но впервые за их жизнь этот поцелуй показался ей фальшивым.
Позже она лежала на диване, глядя на играющих сыновей. Кот запрыгнул к ней на живот, выпустил когти – благодарил за угощение. Валя прижала его лапки, уткнулась лицом в пушистую шерсть.
*Эта женщина… она должна исчезнуть*.
Валя не могла делить мужа. Не могла спать с ним, зная, что он был с другой. Но и потерять его – невыносимо. Решение пришло само: разобраться с соперницей. Самостоятельно. Без его ведома.
На следующий день, когда он отвёл детей в сад и собрался «на завод», Валя сказала, что плохо себя чувствует, и осталась дома. Для вида взяла у соседки халат и платок – «на складе красить». Затем – прямиком к саду. Вскоре вышел Владимир. Валя проследила за ним, прячась в переулках.
Он зашёл на рынок, купил селёдку и яблоки, затем свернул в частный сектор. Валя поняла: *там она живёт*. Муж скрылся за одним из заборов.
Она присела на лавочку. Ждала. И вот он вышел… не один. Рядом – высокая брюнетка. Они направились к роще – туда, где когда-то гуляли они с Валей. Она развернулась и пошла домой. В голове – буря. В душе – пустота.
Через пару дней ей удалось разглядеть Таню ближе – красивая, проклятая. Лет тридцати. Потом – удача: встретила её с подругой. Та, ничего не подозревая, выдала всё:
— Танька? Одна с больным сыном, муж сбежал. Теперь у неё кавалер. Женатый. Говорит, скоро бросит жену ради неё…
У Вали внутри всё перевернулось. Но внешне она оставалась спокойной.
И вот, в один из дней, Валентина – в том же халате и платке – отправилась с «визитом».
Таня была во дворе. Валя притворилась, что ей дурно, вошла в доверие. Вода, стакан… и вдруг – *«Я вижу твою судьбу»*.
Таня – сначала в шоке, потом в сомнениях. Но Валя начала рассказывать про её жизнь – муж, развод, больной ребёнок, шрамы… Всё. Таня поверила. Глаза расширились.
— С этим мужчиной… у тебя ничего не выйдет. Он крепко связан с женой. Никогда не уйдёт.
— Уйдёт! Я заставлю его! Я рожу ему!
— Не будет он твоим!
— Будет!!!
И тут – удар селёдкой по голове. Началась потасовка. Валя била её, крича:
— Это МОЙ муж! МОЙ! Поняла?! Убирайся с нашей дороги! Убирайся!
Слёзы, грязь, порванный халат… Но Валя ушла с высоко поднятой головой.
Через неделю Вову перестали звать на работу в выходные. От него больше не пахло селёдкой. Валя чувствовала победу. Таня исчезла из их жизни. Навсегда.
Прошли годы. Они переехали. Жили тихо. Он – отстранённый, слегка печальный. Она – спокойная. Дети выросли. Жизнь шла своим чередом.
А однажды, когда до конца оставалось несколько дней, в палату вошла женщина. Валя подслушала – это была она. Таня. Они плакали. Он звал её по имени. Прощался.
Валя встретилась взглядом со старой соперницей. Та – молча вышла. То ли не узнала, то ли сделала вид.
И лишь вечером, сидя у кровати умирающего мужа, Валя подумала:
*А вдруг это и правда была любовь? Настоящая. Глубокая. Тихая.*
Но…
*Жизнь требует жертв.*
*ИИ когда занавес её жизни начал опускаться, она поняла, что главной жертвой стала сама — ведь всю жизнь прожила с человеком, сердце которого так и не принадлежало ей.
