Моя мать ищет счастье, а я задыхаюсь в круговороте детских забот.
Моя мать, Людмила Сергеевна, будто стёрла меня и моих детей из своей жизни. Я одна метаюсь между двумя малышами, требующими бесконечного внимания, а она, их родная бабушка, даже не пытается помочь. Эта горечь разъедает меня, и я не знаю, как справиться с чувством брошенности.
Почему она так делает? Я не могу понять. Мы отдалились, когда в восемнадцать уехала из родительского дома в Новосибирске, чтобы начать самостоятельную жизнь. С тех пор наши разговоры — лишь редкие звонки. Я надеялась, что появление внуков сблизит нас, но каждый раз, когда прошу её приехать или просто поговорить, она обрывает: «Аня, мне некогда, дела». Какие дела важнее семьи? Я не знаю.
Мама всегда твердила, что я должна быть самостоятельной. В юности она повторяла: «Справляйся сама». Но в восемнадцать, когда я ушла из дома, мне пришлось выгрызать себе место под солнцем. Искать работу, снимать комнатушку, считать каждую копейку — всё это легло на мои плечи. Я справилась, но какой ценой? А теперь, когда сама стала матерью, жду от неё хоть немного тепла. Но его нет.
Вместо этого она вся в мужчинах. Как девочка-подросток, бегает на свидания, ищет «того самого», хотя ей уже за пятьдесят. Я не против её счастья, но когда это становится важнее всего, я не могу молчать. Мои дети спрашивают: «Почему бабушка не приходит?» А мне нечего ответить. Каждый раз у неё новые отговорки: то занята, то устала, то «встреча с интересным человеком».
Недавно я не сдержалась. После очередного отказа приехать я позвонила и высказала всё: «Мама, тебе не стыдно? В твои годы положено с внуками сидеть, а не по кафе шляться!» Она вспыхнула: «Я всю молодость на тебя потратила, работала без отдыха, растила одна! Теперь моя очередь, Аня! Внуки — твоя забота, не моя!» Её слова обожгли, будто кипятком. Да, она для меня многое сделала, но разве это повод отворачиваться?
Я вижу, как она уходит. За последние два года мы виделись от силы раза три. Она стала чужой, ледяной. Даже голос потерял прежнюю нежность. Я не требую, чтобы она жила ради нас, но неужели так сложно приехать раз в неделю? Поиграть с внуками, дать мне передохнуть? Боюсь, скоро мы вообще перестанем быть семьёй.
Как объяснить ей, что жизнь — не только свидания и ухажёры? Что семья, её кровь, её внуки — это и есть смысл? Я устала ругаться, устала чувствовать себя лишней. Иногда думаю: пусть найдёт своего «принца», устроит жизнь, а потом вспомнит о нас. Но в глубине души боюсь, что «потом» не наступит.
Я не хочу терять мать. Но как сохранить связь, если она сама рвёт её? Я тону в заботах, а она, кажется, даже не замечает. Может, я эгоистка? Или это она забыла, что значит быть матерью?
