Пока я работала, мои родители перенесли вещи моих детей в подвал, заявив: «Наш другой внук заслуживает лучших комнат».
Меня зовут Светлана. После развода я переехала с десятилетними двойняшками, Иваном и Алисой, к родителям. Сначала это казалось благословением. Я работала по двенадцать часов детской медсестрой, а они вызвались помогать. Но когда мой брат Артём с женой Ольгой родили малыша, мои дети стали невидимками. Никогда не думала, что родные родители предадут нас так полностью.
Пока я была на смене, они перенесли вещи детей в подвал сырой, неутеплённый, с пятнами плесени. Без предупреждения. Просто потому, что «внуку Артёма нужна хорошая комната».
С детства я была «ответственной», а младший брат «золотым ребёнком». Иван и Алиса чудесные дети: Ваня, мой чуткий художник, и Алиса, бойкая спортсменка. Первое время всё шло нормально: я помогала с деньгами, готовила, копила на съёмное жильё. Мечтала съехать к Новому году.
Но потом родился Егор, и всё изменилось. Родители переделали гостиную в детскую для него, хотя у Артёма и Ольги трёхкомнатная квартира в соседнем районе. Дарили ему дорогие подарки, а моим детям символические безделушки. «Брату сейчас тяжело, он только стал отцом», оправдывала мать. То, что я два года тянула всё одна, будто не считалось.
Ивану и Алисе велели не шуметь, потому что «Егор спит». Их игрушки назвали «хламом». Телевизор теперь вечно показывал то, что хотела Ольга. Я ходила по канату, пытаясь защитить детей от очевидного посыла: вы здесь лишние. Без помощи родителей с детсадом я не справлялась.
Всё стало хуже, когда Артём объявил о «ремонте» в их квартире. «Нам надо где-то пожить, недель шесть-восемь», сказала Ольга, подкидывая Егора на коленях.
Родители тут же обрадовались: «Конечно, у нас места хватит!»
Я попробовала возразить: «Нам и так тесно».
Мать посмотрела с укором: «Семья должна помогать, Света. Это ненадолго».
Так всё и решили. Без моего согласия. На следующих выходных они переехали. Артём вёл себя как хозяин, приводя гостей, Ольга переставила всё на кухне, возмущаясь нашими «странными» продуктами. Как-то я застала Алису на крыльце в слезах: «Бабушка сказала, что я слишком громко прыгаю на скакалке. Но Егор же не спал!»
А потом я заметила: холодильник, где раньше висели рисунки Вани и Алисы, теперь украшало расписание садика Егора и его фото. «Мне нужно, чтобы всё было под рукой», пояснила Ольга. Дети забились в свою комнату единственное место, где их не трогали.
Последней каплей стал октябрь. «Ремонт» затянулся. В день моей двенадцатичасовой смены дети прислали панику в мессенджере:
Ваня: «Мама, тут что-то не так. Дедушка и дядя Артём носят наши вещи».
Алиса: «Бабушка говорит, что мы переезжаем в подвал. Это нечестно».
Ваня: «Мама, пожалуйста, приезжай».
Я рванула домой. Дети сидели на диване с красными глазами, мать с Ольгой пили чай, будто ничего не случилось.
«Что происходит?» обняла я детей.
«Нас выгнали в подвал», всхлипнула Алиса.
«Дедушка сказал, что семья дяди Артёма важнее», прошептал Ваня.
Я вошла на кухню: «Почему вещи детей в подвале?»
Ольга потягивала чай: «Нам нужна детская для Егора и мой кабинет».
«Вы решили это без меня? В подвале плесень, у Вани астма!»
Артём лишь закатил глаза: «Ты как всегда драматизируешь».
Отец буркнул: «Подвал нормальный. Должны быть благодарны, что пустили».
Тут во мне что-то переломилось. Я улыбнулась детям: «Собирайте вещи».
«Ты что, серьёзно?» всплеснула руками мать.
«Вы перешли черту», сказала я спокойно.
«Мы два года кормили вас!» крикнул отец.
«Да. И я платила за продукты, готовила, убирала. Но сегодня вы решили, что мои дети это мусор».
«И куда ты пойдёшь?» усмехнулся Артём. «У тебя же нет денег».
Вот оно. Они считали меня беспомощной.
«Ошибаешься, тихо сказала я. Я копила два года. Три недели назад сняла квартиру».
Их молчание было слаще мёда.
«Ты собиралась уйти без предупреждения?» дрожал голос матери.
«Хотела сказать на следующей неделе. Но вы ускорили процесс».
Мы вынесли вещи под их потрёпанные взгляды.
«Света, заходи, всё обсудим!» крикнула мать вслед машине.
«Завтра, когда приеду за остальным», бросила я в окно.
«Но куда ты едешь?»
«Туда, где моих детей ценят».
В зеркале заднего вида я видела, как Иван и Алиса смотрят на дом не с грустью, а с облегчением.
Неделю мы жили у подруги Кати. Дети будто расправили крылья. Когда я вернулась за вещами, отец вышел ко мне:
«Где эта твоя квартира?»
«Папа, я получаю сто пятьдесят тысяч в месяц, сказала я прямо. У меня хорошая кредитка и накопления. Я сама могу обеспечить семью».
Он был в шоке. Он даже не спросил.
Через месяц мы обжились в съёмной дввушке. Холодильник снова покрылся рисунками. Меня повысили до старшей медсестры зарплата выросла. Через год я купила квартиру.
С родителями отношения наладились. Мать, оставшись без моей помощи, поняла, сколько я делала. Отец, когда я оформляла ипотеку, впервые сказал: «Горжусь тобой». Это было не извинение, но начало.
Артём с Ольгой, говорят, ругаются. Без родительской подпитки их брак дал трещину.
А однажды Алиса перед сном прошептала: «Мама, мне тут легко дышится».
Из всего, что я услышала за этот год, эти слова значили больше всего.
