**Дневник.**
Мама обвиняет меня в том, что я не помогаю ей ухаживать за больным братом. После окончания школы я собрала вещи и сбежала из дома.
Моя мать не стесняется и охотно пишет мне полные злости сообщения. Я уже заблокировала кучу номеров, но она каждый раз пишет с нового. Слова в них всегда разные, но переполнены проклятиями. Мать желает мне ужасных вещей — болезней, смерти.
Разве может мать писать такое собственной дочери? Для неё в этом нет ничего плохого. Уже десять лет для неё существует только мой брат Ваня, а я нужна лишь для уборки и ухода за ним.
У нас с Ваней разные отцы. Мать вышла замуж во второй раз, когда мне было двенадцать. Своего отца я не помню, но мать ни разу не сказала о нём ничего хорошего. В детстве я думала, что он был плохим человеком, потому что мать постоянно поливала его грязью без причины. Теперь я в похожей ситуации.
Отчим был обычным, мы не ссорились, относились друг к другу с уважением, но держали дистанцию. Я не считала его отцом, но если просила о помощи — например, с уроками — он никогда не отказывал.
Когда мне было тринадцать, мать родила Ваню. Очень быстро стало ясно, что ребёнок болен, и они с отчимом зачастили по врачам. Сначала ещё была надежда, но со временем становилось только хуже.
Сначала врачи говорили об умственной отсталости, потом поставили окончательный диагноз. Увы, болезнь оказалась неизлечимой. Отчим тяжело это переживал, в конце концов у него случился инфаркт, и после недели в реанимации он умер. Моя жизнь превратилась в ад.
Я могу понять мать. Ей было тяжело с ребёнком, который то кричал, то причинял вред себе и другим, то вёл себя очень странно. Но когда ей предлагали отдать его в специализированный интернат, она отказалась, сказав, что это её крест и она понесёт его сама.
Но справляться одной она не могла, и половина забот легла на меня. Я возвращалась из школы, мать уходила на подработки, а я оставалась с Ваней. Было тяжело, порой даже отвратительно, потому что такие дети не всегда контролируют свои физиологические потребности.
У меня не было нормальной жизни подростка. Школа, потом уход за братом, пока мать на подработках. Когда она возвращалась, я садилась за уроки, что давалось с трудом из-за его постоянных криков.
Матери трижды предлагали поместить Ваню в интернат. Каждый раз она отказывалась, уверяя, что справится. Но я не справлялась. После школы я собрала вещи и ушла, когда мать сказала, что я не поступлю в институт, потому что должна ухаживать за братом.
Я жила у подруги, потом нашла работу и сняла комнату. Об учёбе пришлось забыть — ни на очное, ни на заочное у меня не было денег.
Уже почти десять лет я не живу дома и не общаюсь с матерью. Когда дела пошли лучше и появились хоть какие-то сбережения, я попыталась связаться с ней. Думала, буду работать и высылать ей деньги, чтобы помочь, но наткнулась на волну ненависти.
Она кричала, что я предала её, бросила одну с больным ребёнком, не думала о её трудностях, а теперь пытаюсь откупиться. Требовала, чтобы я вернулась и помогала с Ваней. Перед глазами встали картины из детства, и меня чуть не вырвало.
Я сказала, что готова помогать деньгами в меру возможностей, но больше ничего. Тогда мать осыпала меня оскорблениями, и больше мы не разговаривали. Теперь она периодически присылает гневные сообщения с новых номеров. Я давно перестала надеяться, что когда-нибудь мы помиримся.
После всего, что она мне писала, я не хочу иметь с ней ничего общего. Каждый делает выбор. Она сделала свой, я — свой. Но всё равно, когда приходят такие сообщения, мне становится ужасно.
