До сих пор помню то утро, когда зазвонил телефон. На экране светился номер больницы. Сердце упало ещё до того, как я взяла трубку.
«Госпожа Соколова?» — произнёс голос. — «Мои соболезнования. Ваш супруг, Артём… мы не смогли его спасти».
Ноги подкосились. Ещё вчера он целовал меня в лоб и обещал вернуться к ужину. Я ждала его часами, убеждая себя, что он задержался в пробке или у клиента. Но не смерть.
Однако после его ухода меня ждала другая печаль. Горькая, запутанная.
Дело в том, что у Артёма был сын — Егор — от первого брака. Ему исполнилось семнадцать, когда мы поженились. Я старалась быть доброжелательной, но близости между нами не возникло. Егор изредка приезжал, но мне всегда казалось, что он смотрит на меня свысока. Я была младше Артёма, и в каждой его сдержанной улыбке читалось осуждение.
Но Артём любил его — и этого хватало, чтобы терпеть.
После похорон Егор пришёл ко мне с рюкзаком.
«Мать выгнала, — сказал он. — Можно пожить у тебя?»
Я замерла. Мне было тридцать восемь, я только овдовела, сердце разрывалось от боли, а деньги таяли. Страховка ещё не пришла, работы не было. Дом казался пустым, холодным, как гроб без Артёма. Как я могла приютить угрюмого двадцатисемилетнего парня, который раньше едва здоровался?
«Прости, Егор, — ответила я, стараясь говорить ровно. — Сейчас я не готова к гостям».
Он не спорил. Только кивнул, взгляд пустой. Развернулся и ушёл.
Больше я его не видела.
Последующие десять лет промелькнули, как туман.
Продала дом, переехала в маленькую квартиру, устроилась в библиотеку. Жила тихо, скромно. Были попытки отношений, но никто не заменил Артёма.
Иногда я думала о Егоре. Закончил ли учёбу? Нашёл работу? Но тут же гнала эти мысли прочь. Он взрослый. Не моя забота.
Пока однажды, спустя десять лет, всё не изменилось.
Началось с письма.
Белый конверт без обратного адреса. Внутри — один листок.
«Вы, наверное, не помните меня. Меня зовут Анна. Я была соцработником, помогавшим Егору Соколову после смерти отца. Он часто вспоминал вас».
«Хочу сообщить, что Егор скончался на прошлой неделе. Уснул и не проснулся. Сердце. Ему было всего тридцать семь».
«Жизнь у него была трудная, но он вас не винил. Понимал ваше горе. Просто решила, что вы должны знать».
Я часами смотрела на письмо. Руки дрожали. Сердце колотилось.
Егор умер?
Он был таким молодым. Полным жизни, даже в своём молчании.
А потом… пришла вина.
Гнетущая, удушающая.
Не могла уснуть. Наутро обзвонила все возможные номера, разыскала Анну и умоляла рассказать больше.
Она оказалась доброй, с тихим голосом. Согласилась встретиться в кафе.
«Сначала жил в приютах, — сказала она. — Потом устроился уборщиком. Спокойный был, никому не мешал. В кошельке носил фотографию вашего мужа».
Я удивилась. «Артёма?»
Она кивнула. «Говорил, что только отец в него верил. Очень скучал».
Я сглотнула ком в горле.
«А… обо мне? Он что-то говорил?»
Анна замялась. «Жалел, что всё сложилось иначе. Но не винил вас. Говорил, горе меняет людей».
В ту ночь я рыдала, как не рыдала годами.
Через неделю Анна позвонила снова.
«Егор оставил после себя маленький склад. Там почти ничего нет, но… вам стоит это увидеть».
Я ехала два часа.
Склад был размером с чулан. Внутри — две коробки, несколько книг и рюкзак. Тот самый, с которым он пришёл тогда.
Внутри лежала тетрадь.
Я села на холодный бетонный пол и открыла её.
*18 августа
Не пустила меня. Я понимаю. Она только потеряла отца. Я был живым напоминанием.*
*3 сентября
Устроился ночным уборщиком. Не блеск, но стабильно. Коплю на комнату.*
*25 декабря
Первый Новый год без папы. Оставил цветы у старого дома. Надеюсь, у неё всё хорошо.*
*22 марта
Сдал экстерном. Хотел ей написать. Не стал беспокоить.*
*9 июля
Повысили до менеджера. Иногда представляю, как папа бы мной гордился. Это помогает.*
*4 октября
Она, наверное, уже живет новой жизнью. Заслужила покой. Но мне бы хотелось попрощаться.*
К последней странице мои слёзы промочили бумагу.
Как я могла быть такой слепой?
Я думала, что защищаю себя… а оставила одного того, кого любил Артём. Кто просто хотел быть рядом.
Я организовала скромные поминки для Егора.
Простая служба в местной церкви. Пригласила Анну, его коллег, даже кого-то из приюта. Сказала несколько слов, прочитала записи из его дневника. Люди плакали.
Он коснулся большего числа сердец, чем я думала.
Позже, стоя на кухне с тетрадью в руках, я прошептала:
«Прости, Егор. Я не знала. Надо было попробовать».
Это не вернуло его. Но начало что-то новое.
Исцеление.
Иногда мне снятся Артём и Егор.
Они вместе, смеются. Егор больше не тот замкнутый парень, каким я его помню. Он сияет. Цельный.
И в этих снах Артём оборачивается ко мне с улыбкой.
Словно говоря: «Ты нашла правду. И любить никогда не поздно».
