Василий вошёл в квартиру в Москве и ощутил сильную голодную боль в желудке. Обнаружив, что жены дома нет, он поспешил в кухню, в надежде подкрепиться чём-либо горячим. Вместо обычного ужина на плите лежала записка:
«Люба, я у соседки. болтаем про семейную жизнь. Если что — звони».
Он присел за стол, осмотрел пустые кастрюли, а затем закинул в холодильник руки, вытащив из него все, что находилось. После бутербродов с чайком он свалился в кровать и почти мгновенно заснул.
Люба вернулась в девять вечера. Звук её шагов застукал Василия в полусне:
— Милый, ужин есть будем?
— Мне сейчас нельзя есть, — строго сказала она, — я на диете.
— А я тут как с голодными шахтёрами, — скривился муж. — Целый день за рулём: собрался честно поесть — и только макароны с сосисками? Это не жизнь!
Люба вздохнула:
— Можно, попробую что-нибудь приготовить. У соседки, правда, уже поужинала, но для тебя…
— Ага, значит, с гусем? — глаза Василия вспыхнули.
— Да, ей деревенский гусь привезли.
— В яблоках?
— Да, как у нас в старину.
— Вот ты и объяснила, зачем соседу доказываешь свою доброту, — буркнул он, облизывая губы. — А у нас-то — макароны с колбасой?
— Не ври, — пожала она плечами, — я к Тане хожу по доброте. Она ведь вдова. Но если хочешь, зайду к ней: угостит ещё гусём.
— Ты, серьёзно? — Василий резко выпрямился. — В полночь идти к соседке — это ненормально.
— Обыдно, — она уже сжала в руках телефон. — Танюшка, знаешь, какая: кормить будет как должного.
— Не звони! — он схватил её за запястье. — Я не пойду! Лучше умру!
— А я звоню, — Люба усмехнулась, глядя на экран. — Танюшка, привет: у мужа жутко всё случилось. Приехав с работы, увидел твой сухой ужин… Аа, приведёшь его к себе? У неё же уборка, но Танюшка сказала — пожалуйста.
Она вышла из комнаты, оставив мужа в замешательстве. Через пятнадцать минут Люба, свежевыбритая, устроилась на диване, включила телевизор и запустила сериал.
Другие пятнадцать минут пролетели без Василия. Люба включила ухаживание — и тут же услышала чавканье по телефону.
— У Танюшки гусь как должного, — басил он. — Всё съел, жрут там как ворчики на морозе.
— Ты Танюшку в деревне называешь? — ее голос дрогнул.
— Танюшкой? — Василий хохотал. — Не виноват… Но всё же останусь у соседки. Она явно твой друг номер один.
Люба с ненавистью выбросила телефон и ворвалась в дверь соседки, но застала мужа, устроившегося на её диване с маслом на губах. С тех пор она зачастим к Тане не заходила.
