Поздняя осень, раннее утро рабочего дня город еще зевает, но шины на проселочной дороге уже шуршат. Роман Халин стоял у открытых ворот, держа за плечи худого мальчишку. Лицо парнишки было детским, но взгляд настолько взрослым, что Роман почувствовал, как что-то сжалось у него под ребрами.
«Как тебя зовут?» спросил Роман.
«Егор», прошептал тот. «Я не хотел вмешиваться… Просто не мог молчать.»
«Если то, что ты сказал, правда, ты спас мне жизнь,» сухо сказал Роман. «Заходи. Поедим. А потом разберёмся.»
Охранники переглянулись всё шло не так, как им говорили. Но Роман был не просто хозяином этой территории решения тоже принадлежали ему. На кухне пахло сырниками и крепким кофе. Егор, увидев тарелку, впервые за это утро посмотрел не в пол, а на пар, поднимающийся от еды, и ел так осторожно, словно боялся обидеть ложку.
Клара спустилась неторопливо, как всегда, в шелковом халате, её браслет позвякивал о фарфор, а на накрашенных губах играла улыбка.
«Ты сегодня рано, Рома.» Она коснулась его руки и задержала пальцы на долю секунды дольше, чем нужно. «Кто этот мальчик?»
«Парнишка у ворот. Проголодался. Я велел накормить,» спокойно ответил он. «Отвезу его в центр.»
Клара слегка кивнула, рассеянно. Ни удивления, ни раздражения в её глазах не читалось. Слишком спокойно. Роман уловил фальшь в этой сдержанности и на мгновение почувствовал, что он не дома, а в декорациях, где даже тени заранее знают, куда упадут.
Она не возразила. Через десять минут он был в гараже ни шума, ни сцены. Павел показал на снятый колпак, на чужие следы от гаечных ключей, на едва заметный надрез в тормозном шланге.
«Сделано не идеально, но и не провал,» пробормотал Павел. «Кто-то читал инструкцию.»
Камеры? коротко спросил Роман.
Вчера, как это часто бывает, сигнал пропал на час. Сбой системы.
Роман стиснул зубы: система, которую он поставил, ломалась именно тогда, когда была нужна. Слишком точное совпадение, чтобы быть случайностью.
Вечером Исаев, частный детектив, которого Роман знал ещё по проверкам партнёров (не жён), был на связи. Его голос был хриплым, а выражение лица сухим.
«Итак,» медленно сказал Роман, сидя в машине на краю парковки с телефоном в руке, «камера в гараже «внезапно» сломалась на час. Тормоза подправили. Парень видел женщину. Моя жена «спала» в это время. Мне нужны номера телефонов, маршруты, кто приехал, кто ушёл. Быстро.»
«Что ты подразумеваешь под «быстро»?» спросил Исаев.
До того, как они поймут, что я в курсе.
«Понял. Не впервые такое слышу. Коротко: без геройства. Факты наше оружие.»
Роман выключил телефон и долго смотрел в темноту сада. В голове всплывали сцены последних месяцев: просьба Клары «обновить» завещание «ну, мало ли, ты вечно в разъездах»; её новые «спортивные клубы», куда она ходила без формы или сумки; шёпот на балконе, когда она говорила «не сейчас» и прикрывала микрофон рукой. Тогда он списал это на супружескую усталость. Теперь каждое слово звучало как прицел.
Егор спал на диване в кабинете, свернувшись кошкой. Роман накрыл его пледом и вдруг подумал о чем-то осторожном, непривычном: «А что, если бы не он»
«Дядя Рома,» хрипло спросил мальчик, опираясь на локоть, «меня завтра выгонят? Я я не вор. Просто в гараже было холодно, а тут теплее.»
«Никто не выгонит,» твёрдо сказал Роман. «Завтра поедем в центр, всё уладим, а пока оставайся здесь. Понял?»
Егор кивнул. И, засыпая, прошептал в подушку: «Спасибо.»
Роман стоял у окна и слушал ночную жизнь дома: где-то шевелилась штора, кондиционер шумно вдыхал воздух. И вдруг он понял: давно не чувствовал чего-то настолько простого когда в фразе «Я дома» слова «я» и «дом» не противоречили друг другу.
Отчёт Исаева пришёл через три дня короткий, сухой и ледяной. Время звонков. Скриншоты переписки, добытые хитростью с «забытого» планшета. Маршруты Клары: ночные выезды к «другу», встречи в баре отеля с мужчиной, которого Роман знал с первой минуты Илья Левшин, бритоголовый, с чрезмерно белыми зубами, давний соперник, полгода назад пытавшийся переманить топ-менеджера Романова, а ещё раньше вытеснить его из проекта с элитной недвижимостью.
«Завтра это будет выглядеть как авария,» гласило одно из голосовых сообщений, которые Исаев чудом восстановил из облака. Голос Клары был её. Роман слушал, вцепившись в край стола, чтобы не швырнуть планшет в стену.
«Пора,» сказал он в трубку. «Делаем аккуратно. Без фанфар. Мне нужны доказательства, уголовное дело и наручники но на чужих руках, не на моих.»
«Да,» ответил Исаев.
План был прост, как шнурок: Роман «внезапно» уезжает в командировку, а «Мерседес» остаётся в сервисе «на диагностику». Никто не заинтересован менять машину для богатых всё всегда «временно». В гараже, на выезде, Исаев ставит дополнительные камеры, невидимые даже для тех, кто может «случайно» отключить систему. Охрана проинструктирована: молчи, не смотри, не вмешивайся без приказа.
Вечером Клара вежливо поцеловала мужа в щеку:
«Не задерживайся. Когда вернёшься, обсудим отпуск. Очень хочу на море.»
«Обсудим,» кивнул Роман. Как-то это слово ему дорого обошлось.
В ту ночь никто не спал. В два часа зашуршал гравий у гаража. Чёрная фигура мелькнула перед камерами чёткая и невозмутимая. Капот. Уверенные тонкие пальцы. Фонарь, затянутый красной плёнкой. Женщина открыла крышку бачка с торм
