«Пожалуйста, всего 10 рублей,» умолял мальчик, предлагая почистить ботинки генеральному директору. «Пожалуйста, всего 10 рублей,» — объяснил он, что деньги нужны на лекарства для мамы…
Артём Волков не из тех, кого легко отвлечь. Его день расписан с точностью до минуты: совещания, поглощения конкурентов и кабинеты с мраморными полами, где звучал смех заказчиков и шелест купюр. В то морозное утро он зашёл в любимую кофейню проверить почту перед советом директоров, где решалась судьба очередной компании.
Мальчик подкрался незаметно — маленькая тень у его начищенных ботинок.
—Простите, господин, — прозвучал тоненький голосок, едва слышный из-за воя ветра и падающего снега. Артём оторвался от телефона, раздражённо поднял взгляд и увидел ребёнка лет восьми, закутанного в пальто на два размера больше, с разноцветными варежками.
—Что бы ты ни продавал, мне не нужно, — отрезал Артём, снова уткнувшись в экран.
Но мальчик не ушёл. Он опустился на колени прямо на заснеженный тротуар, достал из-под полы потрёпанную коробку с ваксой.
—Пожалуйста, господин. Всего 10 рублей. Я сделаю ваши ботинки как новые. Пожалуйста.
Артём приподнял бровь. Город полон попрошаек, но этот был настойчив — и странно вежлив.
—Почему именно 10 рублей? — спросил он, почти против воли.
Мальчик поднял голову, и Артём увидел в его слишком больших для худого лица глазах отчаянную решимость. Щёки покраснели от мороза, губы обветрились.
—Для мамы, господин, — прошептал он. — Она болеет. Нужны лекарства, а у меня не хватает.
Горло Артёма сжалось — реакция, которую он давно в себе искоренил. Жалость — для тех, кто не умеет считать деньги.
—Есть приюты. Благотворительность. Иди туда, — буркнул он, отмахиваясь.
Но мальчик не сдался. Он достал тряпочку, его пальцы покраснели от холода.
—Я не прошу милостыню. Я работаю. Смотрите, ваши ботинки в пыли. Я сделаю их такими блестящими, что все ваши богатые друзья обзавидуются.
Из груди Артёма вырвался короткий, сухой смешок. Нелепо. Он оглянулся: посетители кофейни пили эспрессо, делая вид, что не замечают эту жалкую сцену. У стены сидела женщина в потрёпанной куртке, склонив голову. Артём снова посмотрел на мальчика.
—Как тебя зовут? — спросил он, уже злясь на себя за интерес.
—Ваня, господин.
Артём вздохнул. Глянул на часы. Пять минут он мог потратить. Может, ребёнок отстанет, если получит свои деньги.
—Ладно. Десять рублей. Но чтоб блестело.
Глаза Вани загорелись, как ёлочные гирлянды. Он тут же принялся за работу, сноровисто втирая ваксу. Тряпочка ходила по коже чёткими кругами. Он тихо напевал — возможно, чтобы согреть замёрзшие пальцы. Артём смотрел на его всклокоченную голову, чувствуя, как что-то сжимается в груди вопреки логике.
—Часто этим занимаешься? — спросил он резковато.
Ваня кивнул, не отрываясь от работы.
—Каждый день. После школы тоже, если успеваю. Мама раньше работала, но заболела. Теперь не может долго стоять. Мне нужно купить ей лекарства сегодня, иначе… — голос дрогнул.
Артём взглянул на женщину у стены — её куртка была слишком тонкой, волосы спутаны, взгляд опущен. Она не просила милостыни. Просто сидела, словно вросла в снег.
—Это твоя мама?
Тряпочка в руках Вани замерла. Он кивнул.
—Да, господин. Но не подходите. Она не любит, когда её жалеют.
Закончив, Ваня откинулся на пятки. Артём осмотрел ботинки — они сверкали, как новенькие.
—Не врал. Хорошая работа, — сказал он, доставая кошелёк. Вынул десятку, задумался и добавил ещё одну. Протянул деньги, но Ваня покачал головой.
—Одну, господин. Вы сказали десять.
Артём нахмурился.
—Бери двадцать.
Ваня снова отказался, твёрже.
—Мама говорит, нельзя брать лишнее.
Артём смотрел на него — этого тощего ребёнка, который едва не дребезжал от холода, но держался с достоинством взрослого.
—Оставь, — сказал он наконец, сунув купюры в варежку. — Считай авансом за следующий раз.
Лицо Вани озарила улыбка, от которой стало тепло даже в метель. Он подбежал к матери, опустился рядом и показал деньги. Та подняла глаза — усталые, но вдруг наполненные слезами.
Артём почувствовал ком в горле. Стыд? Или злость?
Он собрал вещи, но когда встал, Ваня уже мчался обратно.
—Спасибо, господин! Завтра встречу вас — почищу ботинки бесплатно! Обещаю!
Не дав ответить, мальчик вернулся к матери, обнял её. Снег валил сильнее, укутывая город в тишину.
Артём простоял дольше, чем планировал, глядя на свои сверкающие ботинки и думая о том, когда же мир стал таким холодным.
И впервые за много лет человек, у которого было всё, задумался — а есть ли у него что-то на самом деле?
Той ночью Артём Волков не смог заснуть в своей пентхаус-квартире с видом на заснеженную Москву. Кровать была мягкой, ужин — от шеф-повара, вино — в хрустальном бокале. Всё как всегда. Но стоит закрыть глаза — и снова видит Ваню, его слишком взрослый взгляд.
Утром должен был состояться важный совет. Сделка на миллиард. Но когда лифт открыл двери, Артём вышел не в небоскрёб, а снова к той кофейне.
Снег кружился тихо. На улице было пустынно — слишком рано для чистильщика обуви. Но Ваня уже сидел рядом с матерью, уговаривая её сделать глоток тёплого чая.
Артём подошёл. Ваня заметил его первым.
—Господин! У меня сегодня новая вакса — лучшая в городе! Давайте я снова почищу ваши ботинки? Бесплатно, как обещал!
Артём взглянул на обувь. Она не нуждалась в чистке. Но энтузиазм Вани растрогал его.
