Из-за счастья своей дочери я отдала всё, но вместо благодарности получила предательство.
После свадьбы у моей дочери не было собственного жилья. Я видела, как молодым нужна своя крыша над головой, и без сомнений пожертвовала собой. Покинула свой уютный двухкомнатный дом в маленькой деревне под Ярославлем и переехала к своей матери, оставив дочери и её мужу всё, что у меня было. Я лишила себя удобства, лишь бы она, моя родная, могла начать новую жизнь с чистого листа. Это был мой дар ей, который, как я надеялась, она оценит.
Я растила её одна с трудом, после того как мой муж ушёл из жизни, оставив нас с восьмилетней девочкой на руках. Сердце рвалось от боли, но у меня не было выбора — я должна была поднять её. Все эти годы моя мама была рядом, как ангел-хранитель, без неё я бы просто не выдержала ту тьму одиночества и бесконечных забот. Мы выстояли вместе, шаг за шагом, год за годом. Дочь выросла, окончила университет в Питере, встретила свою любовь — Руслана. И вот свадьба — день, который должен был стать радостью для всех нас.
Сначала я хотела забрать маму к себе и оставить молодым её тесную однокомнатную квартиру, но затем передумала. Моя двухкомнатная квартира была просторнее, светлее, уютнее — я решила, что для них это будет лучшее начало. Отдала её с открытым сердцем, надеясь на хоть малую толику благодарности и уважения за мою жертву. Но вместо этого начался кошмар, который я не могла предвидеть.
Мать Руслана, Людмила Петровна, вскоре после свадьбы явилась с наглым требованием: «Когда сделаете ремонт? Молодым не на что, а квартира старая, её надо привести в порядок перед заселением». Я опешила. Мой дом был чистым, ухоженным, теплым — да, без новомодных обоев и дизайнерских прибамбасов, но разве в этом суть? Я сдержала гнев и холодно ответила: «Если вам так нужно, оплатите ремонт сами. Вы же тоже родители, могли бы вложиться». Она фыркнула: «Я не собираюсь тратиться на чужое жильё!» Её слова резанули, как нож, но я промолчала. Сделала лёгкий косметический ремонт за свои деньги, собрала вещи и переехала к маме, оставив молодым своё гнездо. Я не вмешивалась в их жизнь, не навязывалась — приходила только по приглашению, уважая их границы. Я ведь знаю, что такое личное пространство, и не хотела быть навязчивой тёщей.
А вот Людмила Петровна чуть ли не прописалась у них. Она управляла в моем бывшем доме, как у себя, и это всё сильнее било по нервам.
Перед Новым годом я отправилась за покупками. Решила взять побольше продуктов, чтобы порадовать дочь Оксану — хотела поддержать её. Сумки были тяжёлыми, руки болели, и я не смогла достать телефон, чтобы предупредить о визите. Решила зайти без звонка — ну а что такого, я же мать! Открыла дверь своим ключом, вошла и замерла. На кухне, за моим старым столом, сидела Людмила Петровна, неспешно попивая чай. Перед ней лежал листок с праздничным меню — аккуратно написанным, с заметками. До меня дошло: они готовятся встречать Новый год вместе. Оксана и Руслан позвали её и родителей жениха к себе в гости. А меня и мою маму — нет. Нас просто вычеркнули.
Боль пронзила меня, как ледяной ветер. Я стояла, немая, а в груди росла пустота. Почему мы хуже? Почему нас, тех, кто отдал всё, отодвинули в сторону, будто чужих? Тогда я поняла: с квартирой я поторопилась. Надо было дождаться, присмотреться, не бросаться спасать их ценой своей жизни. Но теперь поздно — назад не воротишь.
Как жить дальше с этим предательством? Я отдала дочери всё — дом, годы, здоровье, любовь, а в ответ получила холодное равнодушие. Моя жертва обернулась ножом в спину, и эта рана не заживёт никогда.
