Вот как звучит история в русской адаптации:
Алексей вернулся домой вымотанный после тяжёлого дня. Швырнув портфель у двери, направился на кухню, где жена как раз жарила котлеты.
— Завтра меня в командировку отправляют, — буркнул он. — Собери вещи.
Светлана обернулась, нахмурив брови:
— Других что, нет? Странно как-то — на выходных командировка…
Алексей промолчал. Лишь пожал плечами и ушёл переодеваться.
На следующий день он уехал. Прошло два дня — и вот он снова дома. В квартире тишина. Ни Светы, ни дочки. Вечер, а их нет — обычно в это время они всегда дома.
— Что за дела… — пробормотал Алексей, снимая куртку.
Он достал телефон, набрал жене. Не ответила. Хотел позвонить снова, как вдруг заметил на столе записку. Листок бумаги с ровным, спокойным почерком, но каждое слово будто ножом резало по сердцу.
«Лёша. Не ищи нас. Устала от недомолвок, лжи и этой отстранённости. Катя поехала со мной к маме. Нам нужно время. Не звони. Если любишь — оставь нас в покое.»
Перечитал раз, другой. В груди стало тяжело. Опустился на стул, уставившись в стену. В голове всплыли последние недели…
Новый начальник в отделе появился внезапно. Вместо добродушного Ивана Петровича пришла Жанна Витальевна — холодная, уверенная в себе. Шептались, что её протолкнули «по блату», но вслух никто не смел обсуждать.
На первом же собрании она дала понять: дисциплина — прежде всего. Опоздал на минуту? Получаешь ледяной взгляд.
— Запомните мои слова, — её голос резал, как бритва. — Второго шанса не будет.
Прошло три недели. Все выкладывались. Алексей старался изо всех сил. И, похоже, это заметили. Однажды его вызвали в кабинет.
— Вы работаете хорошо. Почему до сих пор не выросли? — спросила Жанна, вертя в пальцах ручку.
— Не знаю… — честно ответил он.
— В пятницу в Москве важная выставка. Поедете. И, возможно… — она сделала паузу, — …вас ждёт повышение.
Внутри всё сжалось. Он ведь обещал дочери сходить в зоопарк. Катя ждала. А Света… она точно подумает не то.
Но он поехал.
И как на зло, в поезде оказалась сама Жанна Витальевна. В простом, но дорогом платье, она выглядела почти по-домашнему.
— Расслабьтесь, я не монстр, — улыбнулась она. — Поездка пойдёт вам на пользу.
Проговорили всю дорогу. В гостинице их номера оказались… рядом. Алексей даже усомнился — случайность ли это?
А вечером — стук в дверь. Открыл — Жанна. В одной руке шампанское, в другой — коробка конфет.
— Можно? — тихо спросила она.
Всё произошло быстро. Бокалы, разговоры, её рука на плече… Поцелуй, которому он не сопротивлялся.
Вернувшись домой, он почувствовал — что-то не так. Света была холодна. Но молчала.
А потом… нашла след помады на его рубашке.
— Это что? — её голос был тихим, но страшно ровным. — Я так и знала, что не в командировке ты был.
Скандал. Крики. Слёзы. Алексей молчал. Впервые за годы спал не в кровати, а на диване.
Наутро — та самая записка.
Он стоял, сжимая листок в дрожащих пальцах. Даже не заметил, как на глаза навернулись слёзы. Он не хотел этого. Не планировал. Но всё случилось.
На работе вернулся к рутине. Жанна вела себя как обычно — строго, отстранённо. И когда снова предложила командировку, он твёрдо ответил:
— Извините, не поеду. Обещал дочери — не хочу подводить её снова. Коллеги справятся не хуже.
Жанна приподняла бровь:
— Вы понимаете, что теряете?
— Понимаю. Но я уже потерял слишком многое.
Он вышел, не оглядываясь.
В выходные вёл дочь в зоопарк. Купил ей мороженое. Катался на каруселях. Смотрел, как она смеётся. В душе была тишина. И впервые за долгое время — покой.
Повышение получил другой. И хотя жена вернулась не сразу, через месяц они начали говорить. Медленно. По-взрослому.
И Алексей больше никогда не путал карьеру с главным — семьёй.
