Предчувствие
Иван Петров жил в старой московской панельной девятиэтажке, где стены были тоньше бумаги, а каждый чих соседа отдавался эхом в железных радиаторах.
Он давно перестал вздрагивать от хлопков дверей, игнорировал громкие ссоры по поводу перестановки мебели и не слышал крики телевизора у пенсионерки снизу.
Но то, что творил сосед сверху некий Алексей Сидоров, выводило его из себя и заставляло рыдать от злости.
Каждую субботу этот «нехороший человек» без зазрения совести включал то дрель, то перфоратор! Иногда в девять утра, иногда в одиннадцать. Но всегда в выходной и ровно тогда, когда Иван хотел выспаться.
Сначала Иван, человек без скандалов, относился к этому философски: «Может, ремонт задерживается Пойму» шептал он, ворочаясь в постели и пряча лицо под подушкой.
Но недели шли, а звук перфоратора будил его по субботам вновь и вновь: то короткими вспышками, то длинными гудками. Казалось, сосед начинает чтото делать, бросает, а потом снова возвращается к начатому.
Иногда эти оглушительные звуки падали не только утром, но и вечером в будний день, когда Иван возвращался с работы, мечтая о тишине. Каждый раз ему хотелось встать и сказать соседу всё, что он думает, но усталость, лень и страх конфликта удерживали его.
Однажды, когда дрель зазвучала над головой в очередной раз, Иван не выдержал и бросился наверх. Звонил, стучал В ответ ни звука. Только проклятый перфоратор рычал, отдавая вибрацию прямо в череп.
Когданибудь я! выкрикнул Иван, но не досказал. Сам не знал, что именно «когданибудь» сделает.
В его голове крутились фантазии: от отключения электроэнергии в подъезде до более изощрённых планов написать жалобу, позвать участкового, забить пеной вентиляцию.
Иногда Иван представлял, как сосед вдруг понимает, что надоел всем, приходит с извинениями, переезжает или хотя бы перестаёт сверлить!
Звук стал для Ивана символом несправедливости. Он каждый раз думал: «Хотя бы ктонибудь в доме возмутится и прекратит это безобразие!», но все сидели в своих норах и не вмешивались.
И тогда случилось то, чего Иван не ожидал
***
В одну субботу он проснулся не от шума, а от странной, густой тишины. Долго лежал, вслушиваясь: когда же завизжет проклятый аппарат? Но тишина была почти осязаемой, как мягкое покрывало.
Сломался! вспыхнула мысль, или этот изверг уехал?!
День прошёл в ощущении свободы: пылесос гудел тихо, чайник пел мелодию, а телевизор больше не дрожал вместе с потолком. Иван сидел на диване и неожиданно улыбнулся, широко, как ребёнок.
***
В воскресенье тоже было тихо. И в понедельник. И во вторник. И в среду. Шум словно вырезали из его жизни Тишина сверху держалась почти неделю. Иван перестал списывать её на ремонт или случайность в этой паузе чувствовалось чтото неестественное, тревожное, резкий контраст после месяцев грохота.
Он долго стоял перед дверью соседа, собираясь с духом, и всё пытался понять: зачем ему это? Убедиться, что всё в порядке? Или проверить, не накрутил ли он себя?
Иван нажал кнопку звонка. Дверь открылась почти сразу, и он сразу понял, что случилось. На пороге стояла беременная женщина, лицо бледное, веки отёкшие. Он видел её пару раз мимо, но теперь она выглядела старше, будто постарела на несколько лет.
Вы жена Алексея? спросил он осторожно.
Она кивнула.
Чтото произошло? Я давно ничего не слышу
Иван осёкся, слова застряли в горле: как можно прийти изза тишины? Женщина отступила на шаг, пропуская его внутрь. И вдруг прозвучало тихое:
Леши больше нет.
Иван не сразу понял смысл. Понадобилось несколько секунд, чтобы слова сложились в целое.
Как Когда?
В прошлую субботу, рано утром. Она отряхнула слезинку. Понимаете Этот бесконечный ремонт Он так уставал. Все выходные тратил на работу, в будни времени не было. В тот день встал раньше меня, хотел собрать детскую кроватку. Торопился. Боялся не успеть
Она махнула рукой вглубь квартиры. У стены стояла аккуратно разложенная детская кроватка точнее, её половина. Инструкция, упаковки с крепёжами, детали лежали на полу.
Он просто упал, прошептала она. Сердце. Я даже не проснулась.
Иван стоял, будто врос в пол. Слова женщины медленно, тяжко просачивались в сознание
***
Шум тот самый, который его так бесил, будил по субботам! Он столько раз проклинал его и человека, который его производил! Иван опустил глаза взгляд упал на коробку с деталями кроватки: мелкие винты, шестигранники, наклейки с номерами. Всё аккуратно разложено так делают только те, кто действительно хочет создать чтото важное.
Может, вам чтото нужно? начал он тихо, но женщина покачала головой:
Спасибо. Ничего
Иван ушёл почти на цыпочках, как будто уходил от чужой боли. Спускаясь по лестнице, он чувствовал тупое чувство вины, которое не имело формы, но жгло изнутри.
***
Дома он поднял глаза к потолку. Тишина была густой, плотной, словно укор в чемто Возможно, в том, что Иван ненавидел Алексея только потому, что тот мешал ему спать? Для него это был не человек, а просто шум, неудобство. А теперь теперь его нет. Зато есть женщина, которая оплакивает его. Скоро родится ребёнок без отца, и есть кроватка, которую он так хотел собрать, но не успел
«Надо будет зайти к её квартире, подумал Иван, помочь. Вряд ли она сама»
***
Вечером, когда мысли утихли, Иван снова посмотрел на потолок. Там всё ещё висела мёртвая тишина. Он долго сидел в полутёмной кухне и понял, что сегодня не заснёт. Поднявшись наверх, он снова позвонил. Дверь открылась, женщина удивлённо приподняла брови её, конечно, не ждал.
Иван, смущённый, тихо произнёс:
Послушайте Я понимаю, что мы едва знакомы. Но, если позволите я могу собрать кроватку. Он хотел, чтобы она была готова. И если можно я бы хотел помочь.
Она сначала молчала, долго глядела на него, будто пыталась прочитать смысл сказанных слов. Затем медленно кивнула.
Проходите.
Иван вошёл, осторожно переступая через коробки с деталями, и работал долго, молча. Женщина сидела на диване, поглаживая живот, иногда тихо всхлипывая, стараясь не мешать. Когда Иван прикрутил последний винт и поднялся, чтобы поправить спинку кроватки, воздух в комнате изменился, словно разрядился.
Женщина подошла ближе и провела ладонью по гладкой деревянной перекладине.
Спасибо, прошептала она. Вы даже не представляете, насколько это важно.
Иван стоял, не зная, что ответить, лишь кивнул. Выходя, он вдруг ощутил, что впервые за долгое время сделал чтото понастоящему правильное, и почувствовал, что обязательно вернётся сюда.
