Мой покой рухнул в один миг, когда в дом вошел мальчуган. Ему не положено было оставаться, но я видела, как крепнет связь между ним и нашей семьей. Пришло время отпустить его — но успеем ли мы найти тех, кто его по-настоящему ждет?
В мои-то годы угодить в передрягу — куда не шло! Казалось бы, прожила жизнь, научилась обходить острые углы, но судьба любит подбрасывать сюрпризы.
О возрасте умолчу — женщина вправе хранить свои секреты, — но прожитых лет хватило, чтобы чуять неладное.
Жила я с сыном Артемом и его женой Мариной. «Тебе же будет проще», — твердили они. Хотя порой задумывалась: кому на самом деле проще?
Детей у них не было. Не из-за нежелания — всякий видел, как они тосковали по ребенку.
Но что-то сдерживало их, невысказанный страх. Не лезла с расспросами. Иные вещи люди должны понять сами.
В последнее время между ними зияла трещина, будто в доме дал крен фундамент.
Любовь оставалась, да только любви порой мало, чтобы удержать двоих.
Однажды вечером Артем с Мариной вернулись не одни.
Меж них стоял мальчик лет десяти, съежившийся, словно ждал пинка.
«Тамара Петровна, знакомься — Лёня. Будет жить у нас», — прошептала Марина, будто боялась его спугнуть.
Артем положил руку ему на плечо, но мальчик лишь сжался сильнее.
Лёня даже не взглянул на меня. Кивнул, губы в нитку. Ни слова.
«Пойдем, покажу твою комнату», — сказал Артем, уводя его.
Я смотрела им вслед, ум за разум заходил. Ребенок? Вот так, с бухты-барахты?
Мелькнула безумная мысль: «Украли?» Для этих двоих не впервой вляпаться в авантюру. В молодости мне только и оставалось, что заваривать успокоительный чай после их проделок.
«Объясните, что происходит?» — скрестила руки.
Марина кивнула на коридор: «Пойдем на кухню».
За столом, сжав кружку, она рассказала: встретили Лёню в парке. Он сбежал из приюта. Сдали его обратно, но у Марины созрел план.
«Он такой славный, — говорила она. — Возьмем под опеку. Пока не найдут постоянную семью. Это всем пойдет на пользу».
«А если привяжется? — спросила я. — Если начнет звать вас мамой и папой? А вы его — к чужим?»
Марина вздохнула: «Он и так в приюте. Все равно отправили бы к другим. У нас ему хоть безопасно».
«Пока что», — пробурчала я.
Она замялась: «Артем тоже сомневался. Но я уговорила — это правильно».
Спорить было поздно. Порой остается лишь наблюдать, как разворачиваются события.
Лёня перевернул нашу жизнь. Мы стали чаще собираться вместе — не просто под одной крышей, а семьей.
Артем, вечно пропадавший на работе, теперь торопился домой. Хотел быть рядом — помочь, выслушать, просто быть.
Напряжение между ним и Мариной растаяло. Они смеялись. Говорили теплее. Стали теми, кем были до того, как жизнь развела их по углам.
Марина расцвела. Она опекала Лёню, помогала с уроками, заботилась. Теперь в ее глазах был смысл.
Я тоже привязалась. Он сыпал вопросами, любил мои истории.
«Каким Артем был в детстве?» — глаза горят.
Я смеялась: «Сорванцом, с пеленок».
Задумалась: может, усыновят? Но спрашивать не стала.
Однажды Артем вернулся мрачнее тучи.
«Что случилось?» — привстала я.
«Для Лёни нашли семью, — сказал он. — Хотят усыновить».
Марина застыла с тарелкой в руках. «Чудесно, — выдавила улыбку. — У него наконец будет настоящая семья». Голос дрогнул.
Я посмотрела на них: «Так просто отдадите?»
Артем потер виски: «Так и договаривались. Я был против, но Марина настояла. У нас нет времени на ребенка».
«А последние месяцы как?»
«Ты помогала. И то еле справлялись».
Хотела возразить — но услышала шорох на лестнице. Лёня стоял в дверях, кулаки сжаты.
«Врете, — прошипела я. — Он вам нужен не меньше, чем вы ему».
Лицо Лёни исказилось. Он рванул наверх. Я покачала головой и ушла в комнату.
Ночью не спала. Тишина давила.
Перед рассветом — шорох в коридоре. Вышла — никого. Щелкнула входная дверь.
Выбежала на улицу. По дороге шел Лёня с рюкзаком.
«Куда путь держишь, молодой человек?» — окликнула его.
Он обернулся, глаза круглые: «Тамара Петровна? Что вы здесь делаете?»
«Это мне вопрос. Ты куда?»
«Ищу свою семью, — пробормотал он. — Раз Артем с Мариной не хотят, найду других. В приюте должны быть сведения, но мне не показывают».
«И как собрался искать?»
Лёня пожал плечами.
Я вздохнула: «Ладно. Помогу».
Он просиял: «Правда?»
КиМы прокрались в архив приюта под предлогом поиска потерянных документов, и когда Лёня дрожащими руками развернул спрятанную папку, там оказалась лишь старая фотография — на ней он сам, маленький, стоял между Артемом и Мариной, а подпись гласила: «Наша семья, 2014 год».
