Свёкры пригласили нас в гости. Увидев их стол, я была поражена до глубины души.
Три дня я готовилась к приёму свёкров, словно к важному экзамену. Я выросла в деревне под Вологдой, где гостеприимство — не просто обычай, а священный долг. С детства меня учили: гость должен уйти сытым и довольным, даже если нужно отдать последнее. У нас дома стол всегда ломился от еды — мясные деликатесы, домашние сыры, овощные блюда, закуски, пироги. Это было не просто угощение, а проявление уважения, символ тепла и щедрости.
Наша дочь Ксения вышла замуж несколько месяцев назад. Со свёкрами мы встречались прежде только на нейтральной территории — в кафе, на свадьбе. В нашем доме, в уютной квартире на окраине Санкт-Петербурга, они ещё не бывали, и я волновалась до дрожи, как всё пройдёт. Сама предложила им прийти в воскресенье — хотела, чтобы мы сблизились, лучше узнали друг друга. Свекровь, Людмила Ивановна, с удовольствием согласилась, и я тут же приступила к подготовке: закупила продукты, запаслась фруктами, мороженым, испекла свой фирменный торт с кремом и орехами. Гостеприимство у меня в крови, и я сделала всё, чтобы их не разочаровать.
Свёкры оказались интеллигентными людьми — оба преподаватели в вузе, с манерами и умом, которые сразу вызывали уважение. Я переживала, что нам не о чем будет говорить, что между нами вырастет стена неловкого молчания, но вечер прошёл удивительно тепло. Мы болтали о будущем наших детей, шутили, смеялись, засиделись допоздна. Ксения с мужем присоединились к нам ближе к вечеру, и атмосфера стала ещё более тёплой. В конце концов, свёкры пригласили нас к себе через неделю. Я поняла, что им у нас понравилось, и это согревало мне душу.
Приглашение окрылило меня. Я даже купила новое платье — тёмно-синее, с аккуратным вырезом, чтобы выглядеть достойно. Конечно, снова испекла торт — покупные мне не по душе, в них нет души. Муж, Сергей, утром ворчал, что хочет поесть перед выходом, но я отрезала: «Людмила Ивановна сказала, что готовится на наше прибытие. Придёшь сытым — обидится! Потерпи». Он вздохнул, но согласился.
Когда мы приехали к ним в квартиру в центре города, я ахнула от восторга. Интерьер был как с обложки журнала: современный ремонт, дорогая мебель, изящные детали. Я ожидала чего-то особенного, предвкушая уютный вечер. Но когда нас провели в гостиную и я увидела их стол, моё сердце замерло. Он был… пуст. Ни тарелки, ни салфетки, ни намёка на угощение. «Чай или кофе?» — спросила свекровь с лёгкой улыбкой, будто это было само собой разумеющимся. Единственным угощением оказался мой торт, который она похвалила и даже попросила рецепт. Чай с кусочком торта — вот и весь наш «пир».
Я смотрела на этот пустой стол и чувствовала, как внутри растёт ком обиды и недоумения. Сергей сидел рядом, и я видела, как в его глазах тлеет разочарование. Он молчал, но я знала: он считает минуты до возвращения домой. Я натянула улыбку и сказала, что нам пора. Поблагодарили, попрощались, а свёкры, как ни в чём не бывало, объявили, что на следующей неделе вновь придут к нам. Ещё бы — у нас-то стол всегда ломится, а не пустует с одинокой чашкой чая!
В машине, пока мы ехали обратно, я не могла выкинуть из головы эту картину. Как можно так встречать гостей? Я думала о наших семьях, о пропасти в понимании гостеприимства между нами. Для меня стол — это сердце дома, акт заботы, а для них, кажется, просто мебель. Сергей молчал, но я знала: он мечтает о запечённой курице, что ждала нас в холодильнике. Утром я не дала ему её съесть, а теперь он смотрел в окно с видом человека, которого предали. И я сама чувствовала себя обманутой — не едой, а равнодушием, которого не ожидала от людей, ставших частью нашей семьи.
