— Да что ты смыслишь в готовке! — резко оборвала Светлана Ивановна, вырывая у невестки Ольги сковородку из рук. — Гречневую кашу жарить — это вам не семечки щёлкать!
Ольга застыла посреди своей же кухни, не веря глазам. Три дня назад свекровь переехала к ним «на пару недель» из-за ремонта, но уже успела всё перевернуть с ног на голову.
— Светлана Ивановна, — тихо проговорила Ольга, — это моя кухня. Я сама решаю, что здесь готовить.
— Твоя? — фыркнула свекровь. — А кто квартиру оплачивал? Мой сын! Значит, и я тут хозяйка не меньше тебя!
В этот момент в душе Ольги что-то надломилось.
В свои сорок она привыкла терпеть. Работа в школе научила её терпению. Но то, что творилось в её доме, переходило все границы.
Светлана Ивановна появилась в воскресенье с тремя чемоданами.
— Придётся у вас пожить немного, — бодро заявила она.
Алексей, муж Ольги, как всегда в разговорах о матери, превратился в безвольную тряпочку.
— Конечно, мам, устраивайся.
И началось. Светлана Ивановна перемыла всю посуду, передвинула мебель, выкинула половину цветов — «пыльники». На второй день взялась за кухню, выбросив все «непонятные» приправы. Алексей молчал.
— Да брось ты, потерпи чуть-чуть, — пробормотал он жене. — Она же моя мать. Да и опыта у неё больше.
В этот момент Ольга поняла — надеяться ей не на кого.
А утром случилось то, что стало последней каплей. Ольга проснулась от запаха гари. Ворвавшись на кухню, она увидела, что на плите дымится сковорода, а Светлана Ивановна стоит у окна и болтает по телефону.
— Светлана Ивановна! У вас же всё горит!
— Ой, ерунда, — отмахнулась свекровь.
Ольга бросилась к плите. Сковорода была безнадёжно испорчена.
— Это же моя любимая сковорода!
— Ну и что? Зато каша настоящая, с хрустинкой!
В этот момент на кухню зашёл Алексей.
— Что тут происходит?
— Да вот твоя жена орёт из-за какой-то сковородки, — пожаловалась Светлана Ивановна.
— Ольга, — устало сказал Алексей, — не надо так нервничать. Мама старается для нас.
И тут в Ольге что-то перевернулось. Она посмотрела на мужа, на свекровь, на закопчённую сковороду.
— Знаете что, — тихо, но твёрдо сказала она, — с меня хватит. Светлана Ивановна, раз вы тут хозяйка, тогда и готовьте сами. И убирайте. И стирайте. А я иду в магазин.
— Ты куда? — растерянно спросил Алексей.
— То, что должна была сделать три дня назад. Защищаю свой дом. А вы, Светлана Ивановна, можете жить здесь. Но по МОИМ правилам. Это МОЙ дом, и хозяйка здесь — Я.
— Да как ты смеешь! — вспыхнула свекровь. — Лёша, ты слышишь?
— Слышу, — неожиданно спокойно ответил Алексей. — Знаешь, мам, Ольга права. Это её дом, и она здесь устанавливает порядки.
Светлана Ивановна раскрыла рот от изумления.
— Но я же твоя мать!
— Именно поэтому ты должна уважать мою жену и мой выбор, — твёрдо сказал Алексей.
Следующие дни прошли в тяжёлом молчании. Светлана Ивановна ходила с кислым лицом, но правила Ольги соблюдала. Через неделю она собрала вещи.
— Ремонт закончился? — спросила Ольга.
— Нет, — сухо ответила свекровь. — Но я поеду к сестре. Там… спокойнее.
Ольга кивнула. Она понимала — свекрови просто не хотелось жить там, где с ней не нянчатся.
Когда дверь за ней закрылась, Ольга почувствовала не облегчение, а пустоту.
— Не волнуйся, — обнял её Алексей. — Мама обидчивая, но отходчивая. Думаю, она поняла, что с тобой шутки плохи. Он сказал, что всегда знал: Ольга — не тряпка, и гордится ею.
Вечером Ольга сидела на кухне с чашкой чая. Её дом. Её правила. Её жизнь. Она поняла: иногда надо показать клыки, чтобы тебя уважали. И что настоящий мужчина встанет на сторону жены, даже если придётся выбирать между ней и матерью. За окном распускались новые ромашки. Жизнь шла дальше, и теперь Ольга знала — она хозяйка не только своего дома, но и своей судьбы.
