На пороге квартиры Жанны Игоревны стояла девушка, похожая на серую мышку: поношенные джинсы, выцветшая кофта, потёртые кроссовки. В руках — скромная сумка. Светлые волны волос собраны в небрежный хвост. Ни намёка на макияж. Лицо бледное, будто из подземелья вышла. Лишь глаза выделялись — огромные, васильковые, словно два озера.
Жанна Игоревна, прищурившись, махнула: «Заходи!»
— Слушай сюда, милочка: свет без надобности не жги, воду попусту не лей, порядок соблюдай! И никого не приводить! Понятно?
Девушка кивнула, улыбнувшись лучезарно: «Хорошо!»
«Смирная, — подумала Жанна. — Видать, из глубинки. Совсем не пробивная».
Оказалось, зовут Ариной, приехала из деревни под Рязанью, где семья держит коровник. Учиться на ветеринара.
— Значит, коров доить будешь! — фыркнула хозяйка.
Арина лишь рассмеялась:
— И коров, и коз, и пышечек-котиков. Всех, кто болеет!
— Людям бы помочь, а вы про скотину! — возмутилась Жанна.
***
Квартирантка оказалась золото: тихая, аккуратная, блины печёт — пальчики оближешь! Тонкие, с дырочками, румяные — таяли во рту, будто снежинки. По вечерам пили чай с вареньем, болтали о жизни. Всё шло гладко, пока с северной вахты не вернулся сын Жанны — Виктор. Статный, кудрявый, весь в покойного отца.
Сама Жанна звала его «Витенькой», хоть он и морщился. Растила одна, потому считала своей собственностью. Когда застала сына на кухне за беседой с Ариной, да ещё уплетающим её блины, мир рухнул. Хуже того — Витя смотрел на «деревенщину» так, будто она фея из сказки.
«Вкуса у него ноль!» — мысленно закричала Жанна, чувствуя, как седеют волосы.
***
С тех пор Арина стала врагом №1: и полы моет криво, и говорит слишком громко, и блины вдруг «пересоленные». Но больше всего бесил влюблённый взгляд сына. «На меня, родную, так не смотрит!» — рыдала ночами в подушку.
— Змею пригрела! — всхлипывала она в телефон подруге Галине Петровне. — Глаза строит, косы распускает!
— Ой, берегись, — вздохнула та. — Как бы не приворожила!
Жанна в привороты не верила, но мысль, что сын ускользает, сводила с ума. Решила действовать хитро: выставить Арину вороватой.
***
План созрел, когда взгляд упал на бабушкины серьги с аметистами. Утром Жанна сладким голосом спросила:
— Витя, ты мои серёжки не брал? Пропали…
— Мам, да они мне зачем? — удивился сын.
— А ты, Ариша, не видела? — повернулась к девушке Жанна.
Та побледнела, залепетала:
— Нет… Я не…
— Врёшь! Отдала своим деревенским!
— Мои родители не нищие! — вспыхнула Арина.
— Вон отсюда! — завопила Жанна.
Витя молча обыскал квартиру. Серьги выпали из маминой сумочки.
— Как ты могла? — прошептал он, глядя на Жанну пустым взглядом.
— Ошиблась! Забыла! — лепетала та.
— Мы съезжаем.
***
После скандала молодые сняли комнату, поженились. А через месяц Галина Петровна сообщила: у Жанны инфаркт.
Арина, узнав, наготовила котлет, сварила борщ, купила гостинцев. Витя отказался ехать.
В палате Жанна ахнула, увидев невестку:
— Витя где?
— На работе. Вам поправиться надо! — Арина поднесла ложку с бульоном.
Соседки восхитились:
— Какая дочка заботливая!
— Да… Хорошая, — выдохнула Жанна.
***
Выписавшись, Жанна переехала к молодым в рязанскую деревню. Дом — просторный, воздух — сосновый. Витя с Ариной управляются с фермой, а бабушка нянчит маленького Стёпку.
Теперь Жанна частенько приговаривает:
— Вот такую бы квартирантку каждому!
А жизнь, как блины — крутится, пока румянится.
