**»Продать душу за двушку?» — как сын заставил родителей понять, что важнее: их покой или его удобство**
Дмитрий Сергеевич и Людмила Ивановна прожили жизнь скромно, но с честью. Все, что зарабатывали, откладывали. Не на бриллианты, не на курорты, а на будущее своего единственного сына — Максима. Они мечтали сделать для него что-то по-настоящему важное. Но что именно, не понимали до тех пор, пока за вечерним чаем Максим не обмолвился, что собирается жениться.
Решение пришло сразу: «Подарим им квартиру». Пусть не хоромы, но скопить на однушку в приличном районе удалось. Рубль к рублю, год за годом — и вот мечта сбылась.
Максим и его невеста Светлана были в восторге. Они как раз собирались связываться с ипотекой, и вдруг — такой подарок. Своя квартира, без долгов. Сыграли свадьбу, заселились. Родители облегчённо вздохнули: «Теперь и о себе подумаем».
Они перебрались в свой старый, но уютный домик в Ленинградской области. Настоящая дача — с яблонями, грядками, баней и террасой, где вечером любуются закатом, а утром вдыхают аромат свежескошенной травы. Дмитрий копался в огороде, выращивал огурцы, картошку, петрушку. Людмила ухаживала за розами, которые каждое лето цвели ярче, чем в прошлом году. Здесь было их счастье: покой, труд и смысл.
Прошло несколько лет. У Максима и Светланы родились дети — сначала мальчик, потом девочка. Однушка стала тесной. В один знойный августовский день Максим приехал в гости и завёл разговор:
— Пап, мам… У нас со Светой всё хорошо, но… жить втроём в одной комнате — знаете, тяжело. Думаем переехать.
Родители кивнули. Дети растут, каждому нужен угол. Пусть берут ипотеку — молодым по силам.
Но Максим продолжил:
— Сейчас, сами знаете, времена непростые. Работа нестабильная. Я один кормилец, Света с детьми дома. А если кредит, а я вдруг без работы останусь? Всё рухнет. Поэтому… Может, продадите дачу?
У Дмитрия похолодело внутри.
— Сынок, ты же сам здесь вырос. Помнишь, как с дедом грибы собирал, как мы с тобой яблоню сажали? Для нас это не просто дом. Это наша душа.
Максим лишь махнул рукой:
— Огород — это в прошлом. Тяжело, грязно. Лучше вы переедете в город, будете отдыхать, гулять. Мы добавим денег, продадим однушку — купим двушку. Будем жить нормально.
Когда он уехал, во дворе повисло молчание. Только берёзы шелестели за окном. Дмитрий сел на скамью, сжал в руке старый гвоздь — тот самый, что когда-то вбил в крыльцо.
— Люда, — прошептал он, — как так? Мы всё ему отдали. Кров, старт, уверенность. Мы не ждём благодарности, но… теперь и наш угол забрать?
Людмила смотрела на георгины, которые растила все лето.
— Он не со зла. Ему трудно. Но почему за наш счёт? Разве он не видит, что для нас это не просто стены?
Они пили чай молча, пока не стемнело. А потом Дмитрий сказал:
— Пообещали подумать. Давай подумаем… о себе.
На следующий день написали сыну письмо. Без упрёков. Лишь строки о том, что у каждого должно быть своё. Свой угол, свои радости, свой покой. «Ты уже получил от нас всё. Живи, стройся. А мы останемся здесь. Среди яблонь. Среди памяти. Среди жизни».
Прошло полгода. Максим купил квартиру, использовав маткапитал и льготную ипотеку. Да, не в центре, да, с трудом. Но сам. И хотя разговор с родителями оставил осадок, однажды он приехал на дачу. СеОн обнял отца, глядя на старую яблоню, и тихо сказал: «Теперь я понимаю, что значит настоящий дом».
