Телефонный звонок вырвал Светлану из тишины вечера. Она редко готовила себе ужин. Утром обходилась чашкой кофе, в обед перекусывала в столовой на работе, а вечером пила кефир с сушками. В выходные ездила к родителям. Мама неизменно нагружала её контейнерами с едой, отказ равносилен объявлению войны.
Светлана допивала кефир, когда из спальни донёсся надоедливый рингтон. Ей давно следовало сменить его на что-то спокойное. Эта мелодия впивалась в мозг, словно сверло. Она бросила стакан и пошла к телефону. Неизвестный номер, но если кто-то так упорно звонит — значит, что-то важное. Светлана ответила.
«Привет. Уже не надеялась дозвониться,» — произнёс в трубке знакомый до боли голос. Сколько лет прошло, а она узнала его сразу. «Брось трубку!» — прошипел внутренний голос.
«Пожалуйста, не вешай. Мне нужно поговорить,» — торопливо проговорила бывшая подруга, словно прочитала её мысли.
Светлана молчала.
«Мне больше не к кому обратиться. Только ты сможешь помочь. Дай адрес, приеду. Поверь, это очень важно,» — после паузы добавила Ирина.
Что-то случилось, просто так Ира бы не позвонила. Когда-то они были не разлей вода — в другой жизни.
«Хорошо, сейчас сброшу смс,» — сказала Светлана и отключилась.
Сердце колотилось. Зачем она согласилась? Набирала адрес, а пальцы дрожали. Ира тут же ответила: «Жду.»
Светлана вернулась на кухню, помыла стакан и села за стол.
Сколько лет она гнала мысли о бывшей подруге. Думала, простила, забыла. Но этот звонок разом смыл плотину, и воспоминания хлынули лавиной.
* * *
Мама обожала старый советский фильм «Весна на Заречной улице». В честь героини и назвала дочь. Когда Светлана представлялась, люди часто вспоминали кино.
В отличие от актрисы, она не блистала красотой. Волосы русые, ресницы светлые, глаза серые. Грудь маленькая — вечный повод для комплексов. «Ещё вырастет,» — утешала мама.
А у Иры — высокая, красивая. Она носила её с гордостью, и взгляды парней прилипали, будто намагниченные.
Каждое лето Светлану отправляли в деревню к бабушке. Посёлок уже превратился в дачный, зимовали только старики. У соседки, бабы Глаши, гостил внук — с ним Светлана и проводила каникулы.
Но однажды всё изменилось. Она увидела перед собой не мальчишку, а красивого парня, и вдруг застеснялась броситься к нему, как раньше. А Игорь обрадовался, позвал на речку, будто ничего не случилось.
Шли, болтали, но когда пришли, Светлана постеснялась при нём снять платье. Дождалась, пока он войдёт в воду, отвернулась и быстро разделась, чтобы он не разглядел её маленькую грудь. Она так и не выросла, вопреки маминым обещаниям.
В конце августа расставались до следующего лета. Обменяться контактами даже не приходило в голову — словно деревенская жизнь и городская жили в параллельных мирах.
В последнее перед выпускным лето Игорь не приехал. Баба Глаша сказала, что уехал с матерью в Сочи. Скучая, Светлана написала Ире, предложила приехать. Та обрадовалась — у неё не было ни бабушек, ни деревни.
А через две недели неожиданно появился Игорь. Он стал ещё выше, плечи шире. Густые тёмные ресницы, карие глаза — Светлана сразу пожалела, что позвала Иру. А та, едва увидев парня, тут же пошла знакомиться.
Ночью Ира шептала: «Ты с ним целовалась?»
«Ты что, мы дружим с детства,» — возмутилась Светлана.
Но вскоре пожалела об этих словах.
Теперь они везде ходили втроём. Светлана чувствовала себя лишней. Впервые в жизни она мечтала, чтобы каникулы кончились быстрее.
Игоря забыла на год, а с Ирой по-прежнему дружила. После школы в деревню не поехала — бабушка умерла зимой. Теперь она точно никогда его не увидит. И вдруг стало обидно, что не обменялись телефонами. Да и как попросить родителей узнать у бабы Глаши его контакты?
С Ирой виделись всё реже — учились в разных вузах. Да и та как-то отдалилась. При встречах стало не о чём говорить.
А потом Ира позвала на свадьбу.
«Как? На первом курсе? Мама разрешила?» — допытывалась Светлана.
«А куда она денется? Скоро бабушкой станет,» — смеялась Ира. — «Будешь свидетельницей?»
Свадьбу играли перед Новым годом. Светлана задрожала, увидев на пороге Игоря. Ей захотелось провалиться сквозь землю, сбежать, умереть — только бы не видеть, как они смотрят друг на друга. Но она свидетельница, не могла подвести. Хоть бы Ира предупредила — Светлана ни за что не пришла бы.
На всех фотографиях она вышла ужасно — бледная, с потерянным взглядом. В середине праздника просто ушла.
Ира не чувствовала вины — ведь сама Светлана сказала, что они с Игорем просто друзья. Поначалу звонила, потом родила, и их дороги разошлись. Светлана запретила себе думать о них.
Но с парнями не складывалось. Всех невольно сравнивала с Игорем…
* * *
Сколько лет прошло? Десять? Мама говорила, баба Глаша умерла, дом в деревне продали. И вот этот звонок. Бывшая подруга сейчас придёт. «Зачем я согласилась?!» — ругала себя Светлана.
Когда открыла дверь — едва сдержала вздох. Неужели Ира? Та роскошная Ира исчезла. Перед ней стояла худая женщина с впалой грудью, синяками под глазами.
«Здравствуй. Что, не узнаёшь? Можно войти?» — голос остался прежним, но звучал сухо.
«Проходи на кухню. Чай будешь?» — Светлана включила чайник. Молчала.
«А ты совсем не изменилась. Я скоро умру,» — буднично сказала Ира.
«Рак?» — осторожно спросила Светлана.
«Да. Операция бесполезна. Присмотри за сыном, когда меня не станет.»
«Ир, не выдумывай, ты…»
«Брось. Мише девять. Игорь не справится один.»
«А родители?»
«Его мать снова замужем. А моя — ты её знаешь, ей доверить нельзя. Света, мне больше не на кого надеяться.»
«Но я… Я не знаю, как с детьми»Хорошо,» прошептала Светлана, глядя в опустевшую чашку, и в этот момент поняла, что её жизнь уже никогда не будет прежней.
