Просто упал в сон у двери
Это случилось в январе, в самый лютый холод, которого не бывало уже многие годы. Снег достиг колен, воздух резал, как лезвие, а ветер дул так, будто его вдыхать больно.
Нашу крошечную деревушку почти стерли с карты, и к тому времени она почти полностью опустела. Одни переехали в город к детям, другие в «вечный дом». Остались лишь те, кому некуда идти. И я была среди них.
После смерти мужа и когда дети разлетелись, дом опустел не только наружу, но и внутри. Стены, когдато наполненные звуками, замолчали. Я грела печку, готовила простую пищу суп, кашу, яйца. Крошки хлеба бросала на подоконник для птиц. Время проводила за книгами старыми, изношенными, с пометками на углах. Телевизор почти не включала в нём лишь шум, а не слова.
В тишине я начала слышать, как дом вздыхает сквозь ветер, как за трубой воет метель, как доски скрипят от мороза.
И тогда появился он.
Слышал я царапанье у веранды. Подумал, может, сорока шалит, или кошка соседей. Но звук был иной едва слышный, будто ктото из последних сил царапает. Открыл дверь мороз ударил, как удара. Снизил взгляд и застывал.
В сугробе выглядывало маленькое чёрное, запачканное существо. Не кошка скорее тень. Но глаза яркожёлтые, как у совы, светились. Смотрели прямо в меня, не умолкая, а вызывая: «Я дошёл до этого места. Принимаешь меня или отгоняешь. Дальше уже не пройдёшь».
Одно из передних лап было отрублено. На месте рана глубокий шрам, без крови, лишь след от ножа. Шёрсть в спутанном виде, покрыта грязью и мусором. Кости торчали наружу. Кто знает, через что оно прошло и сколько шёл, пока не дошло до моего дома.
Стояла я несколько мгновений, вздохнула, потом спустилась по лестнице. Он не шевелился. Не убежал, не свернулся в клубок, лишь слегка задрожал, когда я протянула к нему руку, а потом вновь стал неподвижен.
Подняла его и занесла в дом. Лёгок, словно перо. Я подумала: «Он не выдержит до утра». Положила его на ковер у печи, подложила старую постель, поставила миску с водой и небольшую курицу. Он не трогал их, просто лежал, тяжело дыша, каждый вдох давался с усилием.
Села рядом, наблюдала. И вдруг поняла: он похож на меня. Усталый, раненый, но живой. Всё ещё держится.
Весь день я ухаживала, как за ребёнком. Кормлю его, чтобы он не чувствовал одиночества. Разговариваю, рассказываю о своём дне, жалуюсь на здоровье, вспоминаю мужа, которого всё ещё зову во снах. Он слушал, действительно слушал. Иногда раскрывал глаза, будто шепчет: «Я здесь. Ты не одна».
Через несколько дней он впервые принял воду. Затем, облизывая пальцы, съел кашу. Вскоре попытался встать. Встал, пошатнулся, упал, но не сдался. На следующий день снова попробовал и сумел. Шёл, хромая, неуверенно, но шёл.
Назвала его Чудо. Другого названия не было.
С того дня он был со мной повсюду: в курятнике, на веранде, в кладовке. Спал у подножия кровати, а когда я поворачивалась, он тихо мяукал, будто спрашивая: «Ты со мной?». Когда я плакала, особенно вечером, он подходил, ложился рядом и смотрел в глаза.
Он стал для меня исцелением, отражением, смыслом.
Соседка Галя только качала головой:
Люба, ты что, сошла с ума? На улице их столько, как звёзд в небе. Зачем тебе это?
Я лишь пожала плечами. Как объяснить ей, что эта чёрная, лишённая лапы кошка спасла меня? Что с её появлением я снова начал жить, а не просто существовать?
Весной он грелся на террасе, гонял бабочек, учился бегать на трёх ногах. Сначала спотыкался, но быстро освоил. Даже охотился однажды принёс мышь, гордо показал и ушёл спать.
Однажды исчез на целый день. Я нервно искала его, звала, бродила по лесу. К вечеру он появился, с растрёпанной мордой, но победоносной походкой. Возможно, встретил прошлое или когото ещё. Затем спал три дня, почти не просыпаясь.
Пять лет провела с ним. Он не просто выжил он жил со своими привычками, характером. Любил сливочное гречку, ненавидел пылесос, прятался от бури под одеялом или, если я была рядом, под своей шкурой.
Быстро старел. В последний год почти не выходил в двор, спал больше, ел меньше, движения стали осторожными. Я ощущала приближение конца. Каждый день, просыпаясь, сначала проверяла, дышит ли он, и, если да, благодарила.
Весной он просто не проснулся. Лёг, как обычно, у печи, но глаза не открылись. Села рядом, положила руку она ещё тёплая. Но сердце уже знало.
Слёзы не лились сразу. Я долго гладила его, шептала: «Спасибо, Чудо. Ты был всем. Без тебя меня бы не было».
Похоронила под старым яблонем, где он любил лежать в тени летом. Положила в коробку, обернула мягкой фланелой, простилась в тишине, искренне.
Прошло уже три года. Теперь у меня живёт другая кошка пятнистая, молодая, отважная, совсем не похожа на него. Иногда, особенно вечером, я будто замечаю чёрную тень у порога или слышу знакомый звук.
Тогда я улыбаюсь.
Потому что знаю: он рядом. Он часть меня. Мой Чудо.
Если у вас тоже был ктото, как мой Чудо, поделитесь своей историей в комментариях.
Просто легла у моих дверей и осталась…