«Пусть сидят у тебя! Ты его таким вырастила!» — орал в трубку мой бывший муж, Игорь. Его голос хрипел от злости, а я стояла, прижимая телефон к уху, и чувствовала, как сердце сжимается в кулак. Речь шла о нашем сыне, Денисе, и его девушке Светлане, которые вдруг решили поселиться вместе. Но этот крик Игоря заставил меня задуматься не только о них, но и о том, как наши с ним прошлые косяки аукаются сейчас.
Мы с Игорем разошлись десять лет назад. Денису тогда было пятнадцать, и развод он переносил, как кошмарный сон. То винил меня, то отца, то просто уходил в себя, будто захлопывал дверь. Я пыталась быть ему и матерью, и подругой: помогала с уроками, слушала его бесконечные истории про друзей, таскала на футбол. Игорь же после развода стал как чужой. Алименты платил исправно, иногда забирал Дениса на выходные, но между ними была стена. Я видела, как сын тоскует по отцу, но Игорь вечно был занят: новая работа, новая семья, новые заботы. Я не осуждала, но внутри скребло.
Теперь Денису двадцать пять. Он вымахал, отучился в институте, кодит в какой-то IT-конторе. Полгода назад он познакомил меня со Светланой. Девушка симпатичная, рисует что-то там в графике, всегда приветливая. Они решили съехаться, и я была рада за них. Но своей жилплощади у них пока нет, поэтому попросились ко мне. Моя двушка — не хоромы, но места хватило. Я отдала им спальню, а сама устроилась на диване в зале. Думала, это ненадолго, пока не накопят на съёмную квартиру.
Первое время всё шло сносно. Светлана помогала по хозяйству, Денис таскал продукты, иногда звали меня на ужин. Но через пару месяцев я заметила, что сын стал как на иголках. То огрызнется на Свету из-за ерунды, то замкнётся. А однажды я подслушала, как они ссорятся из-за денег. Я не лезла — сами разберутся. Но потом позвонил Игорь. Он был в бешенстве: «Ты в курсе, что твой сынок мне в ремонте помочь отказался? Говорит, у него свои планы! А эта твоя Светка вообще меня в грош не ставит!»
Я удивилась. Денис ни словом не обмолвился, что отец что-то просил. Оказалось, Игорь хотел, чтобы сын приехал на дачу и помог с крышей. Денис отказался — работа, дедлайны. А Светлана, по версии Игоря, «слишком высоко себя несёт». Я попыталась его утихомирить: «Игорь, они же молодые, у них своя жизнь. Может, ты слишком давишь?» Но он взорвался: «Ты его избаловала! Вырастила маменькиного сыночка, вот он отца и не уважает! Пусть у тебя живут, коли ты такая добрая душа!»
Его слова как ножом по сердцу. Я вырастила? А где был он, когда Денис метался в переходном возрасте? Я одна тащила его через слёзы, скандалы и ночные побеги из дома. Но вдруг Игорь прав? Может, я действительно переборщила с опекой, и сын вырос эгоистом? В голове поплыли картинки: как я бегала за ним с шарфиком, как выгораживала перед учителями, как покупала всё, что он просил. Может, я и впрямь сделала его беспомощным?
Я решила поговорить с Денисом. Вечером, когда Светы не было дома, я спросила: «Дениска, что у тебя с отцом? Он говорит, ты ему помогать отказался». Сын насупился: «Мама, он ждёт, что я брошу всё и поеду ему крышу латать. У меня работа горит, проект на носу. А Света ему ничего не должна». Я кивнула, но внутри было неспокойно. Денис говорил логично, но в голосе звучала сталь, будто он даже слушать отца не хотел.
Потом я поговорила со Светой. Она призналась, что Игорь как-то грубо пошутил про неё, и она ответила. «Я не хотела его задеть, но он ведёт себя, будто я ему обязана», — сказала она. Я поняла: дело не только в Денисе. Игорь, похоже, хочет, чтобы все под него подстраивались, а сам ни шагу навстречу.
Этот разговор с бывшим всколыхнул во мне всё. Я вспомнила наш брак, наши ошибки. Может, мы с Игорем не сумели показать Денису, что семья — это не только «я», но и «мы»? Я решила не лезть в их разборки, но попросила сына и Свету быть мягче. Они молодые, у них всё впереди, но уважение — штука важная. А Игорю я сказала, чтобы не давил, а попробовал наладить контакт. Он что-то буркнул, но обещал подумать.
Теперь я смотрю на них и вижу нас с Игорем много лет назад — такие же наивные, такие же колючие. Не хочу, чтобы они наступили на те же грабли. Моя квартира — их временная пристань, но я знаю, скоро они упорхнут. А я останусь с воспоминаниями и слабой надеждой, что сын найдёт общий язык с отцом. И, может, Игорь когда-нибудь поймёт, что воспитание — это не только моя вина, но и его недоработка.
