Однажды, давным-давно, жила девушка по имени Анфиса. Вернее, Анфисе Сергеевне Мышковой. Имя ей нравилось, а вот фамилию — нет. С детства ребята дразнили её Мышкой, и с этим ничего нельзя было поделать.
Анфиса стояла перед зеркалом и мечтала о светлых волосах, как у Даши Беловой, или о стройных ногах, как у подруги Алёнки Королёвой. Хотя бы о родителях, которые могли бы позволить себе то, что было у неуспевающей в учёбе, но богатой Насти Кузнецовой — ту самую, за которой в школу приезжал водитель на иномарке. «Почему мама вышла замуж за отца с такой фамилией? — думала Анфиса. — Выберу мужа с благозвучной фамилией, а лучше — вообще иностранца».
Она ненавидела свои кудрявые чёрные волосы, которые никак не хотели лежать ровно, выбивались из-под шапки и не поддавались заколкам. Серые глаза на смуглой коже выглядели загадочно, но Анфисе и они казались недостаточно красивыми.
Мать работала бухгалтером в местной поликлинике, а отец водил трамвай. Денег вечно не хватало. Отец копил на машину, поэтому каждый рубль проверял трижды. «Нечего наряжаться, чай не на балу», — ворчал он, замечая новую кофточку на дочери. Чаще всего ей приходилось донашивать вещи за двоюродной сестрой. Новое перепадало редко — только если не подходило сестре. Как же всё это надоело! Если бы родители были другими, никто бы не называл её Мышкой.
Перед выпускными экзаменами в гости приехала тётя Лида, сестра отца. Она работала прислугой у богатых в Германии.
— Хочешь, расскажу, как туда попасть? — однажды перед сном прошептала она.
Спали они вместе в комнате Анфисы.
— Конечно! — обрадовалась та.
— Ты потише. Твой отец меня не одобрит. Тебе восемнадцать есть?
— В марте исполнилось, — сердце девушки застучало быстрее.
— Вот и хорошо. Родителей спрашивать не придётся. Сделаешь, как скажу, и всё получится. А если верить Кольке, у нас в семье все жадные.
Тётя Лида выглядела как настоящая европейская леди. Никто бы не подумал, что она прислуга. «Главное — деньги, а как их заработали, никого не касается», — любила говорить она.
Анфиса загорелась этой идеей. Тётя дала ей денег на билет, сказав, что та вернёт, когда заработает.
Всё было сделано по плану. Для виду Анфиса поступила в училище на парикмахера, чтобы родители не беспокоились. Но как только пришёл вызов из Германии, бросила учёбу, собрала вещи, оставила записку и уехала.
В Берлине её встретила тётя Лида и отвезла в огромный дом на окраине города, где Анфисе предстояло ухаживать за пожилой женщиной.
— Не подведи. Не воруй. Я за тебя поручилась, — строго сказала тётя.
Дом поразил Анфису. Ей выделили маленькую комнату рядом со спальней старушки. Работа была несложной, но монотонной. Два раза в неделю она убирала весь дом за дополнительную плату. Почти не выходила на улицу — Германия для неё ограничивалась стенами особняка и видом из окна на аккуратный газон. Но это её не смущало. Год пролетит быстро, а там — деньги, язык, новые возможности.
Как и отец, она стала копить. Тратить было некуда. Анфиса иногда делала фото на фоне роскошной мебели и выкладывала в соцсети: «Пусть думают, что мне сказочно повезло».
Бывшие одноклассники ставили лайки, завидовали. Теперь её называли только по имени, спрашивали, как она там оказалась. Анфиса отвечала уклончиво.
Однажды её фото прокомментил Сергей, старый знакомый. Они начали переписываться. Парень скромно рассказывал, что работает в автосервисе, неплохо зарабатывает, недавно купил «Фольксваген». Выложил фото на фоне блестящей машины.
А потом заговорил о чувствах. Жалел, что она так далеко, спрашивал, когда вернётся. Анфиса отмалчивалась, уверяя, что в Германии ей лучше. Она понимала, что его интерес подогревался её историей. Но Сергей клялся, что симпатизировал ей ещё с восьмого класса. Она припоминала его взгляды на уроках. Очень хотелось верить. И она верила.
Однажды хозяева уехали на светский приём. Обычно возвращались поздно. Старушка спала. Анфиса пробралась в гардеробную, примерила несколько платьев хозяйки. Одно, тёмно-синее, с изящными лямками, сидело на ней идеально. Хозяйка была худой, почти плоской, а у Анфисы была женственная фигура. Впервые за долгое время она с удовольствием разглядывала себя в зеркале.
Она налила вина, сделала несколько фото в платье, сидя в гостиной, и выложила в сеть с подписью: «Вернулась с приёма… Устала… Решила расслабиться». Вино подействовало, девушка задремала прямо на диване.
Её разбудили крики хозяйки. Та орала так быстро, что Анфиса не понимала ни слова. Лишь когда та указала на дверь, всё стало ясно — её выгоняют. Хозяйка не поленилась собрать вещи и швырнуть их к ногам «нахальной русской».
Анфиса молча складывала вещи. У выхода увидела себя в зеркале — всё ещё в том самом вечернем платье. Радость была недолгой: хозяйка опомнилась и заставила её переодеться.
Медленно снимая платье, Анфиса чувствовала на себе взгляд хозяина — толстого, лысого мужчины. Потом надела свои джинсы и кофту, а муж что-то горячо шептал жене. Видимо, просил оставить девушку. Хозяйка кричала ещё громче.
Анфиса усмехнулась и ушла, не дожидаясь развязки. «Жаль, не знаю языка, — думала она, бродя по ночному Берлину. — А то могла бы устроиться ещё куда-нибудь».
Позвонила тёте Лиде, но та была в другом городе. Оставалось только ждать. Пока полиция не обратила на неё внимания, Анфиса решила вернуться домой. Год за границей, немного денег. Может, поможет отцу с машиной.
На вокзале родного города её встретили грязь, разбитые дороги и облупленные дома — совсем не то, что осталось в памяти о чистой Европе. Она уже жалела, что вернулась. Только родная речь радовала — не нужно было ломать голову, пытаясь понять чужой язык.
У вокзала таксисты наперебой зазывали пассажиров. В одном из них Анфиса узнала Сергея. На мгновение он смуОна посмотрела в его удивлённые глаза, и вдруг поняла, что не важно, где она — в Германии или здесь, если рядом есть тот, кто видит её настоящей, а не той, кем она пыталась казаться.