Утро застало нас на пыльной дороге, ведущей из деревни. В одной руке я сжимала маленькую ладошку Светы, в другой легкий чемодан, набитый не столько вещами, сколько преданными надеждами. Автобус, кряхтя, отъезжал от остановки, увозя нас прочь от места, где ещё вчера я верила хоть во что-то. Я уезжала, даже не попрощавшись с Виктором. Он в это время был на рыбалке, на том самом рассвете, о котором накануне так восторженно рассказывал. И, глядя через запылённое окно на убегающие назад поля, я осознала простую и горькую истину: я так и не встретила мужчину, за любовь которого стоило бы бороться. А ведь начиналось всё так красиво, так ослепительно-романтично, что дух захватывало.
Виктор буквально ворвался в мою жизнь, когда учился на последнем курсе университета. Он не давал мне покоя, осыпал комплиментами, смотрел влюблёнными глазами, в которых таяли все мои сомнения. Он повторял, что любит, что не представляет жизни без меня и без моей четырёхлетней дочки Светочки. Его настойчивость, юношеская искренность и пыл растопили лёд в моём сердце, которое ещё не оправилось после потери первого мужа. И уже через три месяца после знакомства мы стали жить вместе в моей квартире. Он был полон планов и обещаний.
Алёнушка, родная, его глаза сияли, как два бездонных озера, через месяц я получу диплом, и мы сразу поедем ко мне в деревню. Я представлю тебя родителям, всем родным! Скажу им, что ты моя будущая жена! Ты согласна? Он обнимал меня, и весь мир казался таким простым и ясным.
Хорошо, согласна, отвечала я, и в душе теплилась робкая надежда. Он так часто говорил, что его мать добрая, хлебосольная, душа-человек, что любит гостей и умеет создавать уют. Я верила ему. Я так хотела верить.
Деревня, где родился и вырос Виктор, встретила нас тихим вечерним солнцем. Все родственники жили рядом, буквально бок о бок. Я тогда ещё не знала, что неподалёку жила местная красавица Наташка, влюблённая в Виктора с детства, предмет всеобщей гордости и, как все считали, идеальная невеста. Не знала я и про деда Тимофея, отца Викторова отца, который жил неподалёку в своём стареньком доме и часто заходил к сыну в баню, потому что своя уже давно покосилась. Дед Тимофей доживал свой век в тишине, часто всматриваясь в холм за околицей, где под берёзой покоилась его жена. Он знал, что сегодня ждут гостей внук везёт невесту.
Накануне дед Тимофей зашёл к сыну и застал сноху Галину в мрачном, раздражённом настроении.
Что, опять с Сергеем не поладили? спросил он, уже готовясь прочесть сыну нотацию.
Но Галина, увидев его, первой выплеснула своё недовольство:
Здравствуй, дед. Ты в курсе, что наш Витька жениться собрался? Завтра свою избранницу привезёт.
Знаю, Сергей говорил. Ну и ладно, пора парню. Учёбу закончил, работу нашёл. Пусть семью заводит, пока ветром не разнесло, философски произнёс дед.
Так-то оно так, фыркнула Галина, и её лицо скривилось от обиды. Да только избранница эта Старше его на три года! И ребёнок при ней, четырёх лет! Словно своих, деревенских девиц мало! Наташка наша, к примеру, красавица, медсестра, работящая А эта кто? Неизвестно, от кого дитя, какая у неё родня. Зачем ему чужая обуза? Своих детей ещё народит! Конечно, рада, что такого парня с высшим образованием подцепила
Галина, не дело это в жизнь детей лезть, попробовал вставить слово дед Тимофей, но сноха его уже не слушала.
Она кипела уже несколько дней подряд, вынашивая в сердце обиду и на сына, и на незнакомку, посмевшую отобрать его у «идеальной» невесты. И она придумала свой тихий, ядовитый план: не будет она стараться, не накроет щедрый стол, не засияет улыбками. Пусть эта городская сразу поймёт, что её тут не ждали и не хотят. Прихватила себе Витьку и хватит.
Мы приехали под вечер, уставшие, но ещё полные светлых ожиданий. Виктор сиял от счастья. Год он не был дома, скучал по родителям, деду, этим местам. Дверь открыла его мать. Первым в дом ворвался он, поставил чемодан, а я со Светочкой скромно замерли на пороге, ожидая приглашения.
Сыночек, Витенька, родной! Галина обняла его так, будто боялась отпустить, а её взгляд, скользнувший по мне и дочке, был холодным и оценивающим. Наконец-то ты дома! Теперь у нас дипломированный специалист! Она сделала ударение на слове «ты», многозначительно глянув на меня, словно хотела сказать: «не то что некоторые».
Мам, а где отец? Дед Тимофей?
В бане они. Сейчас придут. Ждали-ждали тебя, снова только «тебя».
Потом её взгляд упал на меня, и она произнесла слащаво, но с колкой иронией:
А это, значит, и есть та самая Алёна? С ребёнком? Она окинула меня взглядом с головы до пят, медленно и унизительно
Ну что, проходите, мойте руки. Витька, покажи, где у нас что.
Уже с первых слов мне всё стало ясно. Виктор же, казалось, не слышал ни тона, ни взгляда. Он, улыбающийся и счастливый, взял меня за руку и повёл показывать дом. В это время из бани вернулись отец и дед. Сергей, муж Галины, оказался немного резковатым, но искренним и прямолинейным, а дед Тимофей и вовсе с добрыми, тёплыми глазами. Они обняли и меня, и Свету, и Виктора с таким искренним восторгом, что это не могло быть наигранным.
Ну, дети, молодцы, что приехали! громко воскликнул Сергей. Галина, давай стол накрывай, чего стоим? Гости же с дороги, устали, проголодались. Да и нам с дедом после парилки не помешает подкрепиться!
Стол был накрыт более чем скромно. Я заметила, как Виктор на мгновение удивлённо приподнял брови он хорошо знал, на что способна его мать. Я почти ничего не ела: в горле застрял горький ком обиды и дурных предчувстви
