Мои родители не олигархи, но отдают последнее. А муж бросил в сердцах: «Мои помогают деньгами, а твои — чем?»
Родители супруга, Сергея, действительно не бедствуют. Солидные должности, стабильные доходы, своё дело. С самого начала поддерживали нас: купили квартиру, подарили технику, оплатили полсвадьбы. Без споров — помощь ощутимая.
Мои же — пенсионеры со скромной зарплатой. Не могут осыпать нас подарками, но помогают, как умеют: забирают внуков на каникулы, привозят банки солений, сами клеят обои, таскают мебель, советуют, поддерживают. И я им благодарна до мурашек.
Долгое время Сергей будто не замечал их вклада.
Когда зашла речь о ремонте, его родители сразу выделили сумму. А муж, не спросив меня, вдруг заявил:
— Люба, пусть твои найдут толковых рабочих. Хоть тут помогут — сэкономишь на найме.
Меня резануло это «пусть».
— Сергей, мои не могут платить за работу других. Но папа сам всё сделает — и стены выровняет, и проводку переложит. У него руки из плеч.
Муж скривился, будто я предложила строить дом из веток.
— Мои нас постоянно выручают. А твои — только вареньем да наставлениями… — начал он.
Я не сдержалась:
— Твои — деньгами. Мои — делами, руками, заботой. Без пафоса. Отец готов у нас поселиться, лишь бы помочь. Мама ночами вырезает образцы обоев. Ты слепой?
Сергей замолчал. Но в его взгляде бродила тень недовольства. Неделю он ходил мрачнее тучи, будто нашёл повод саботировать ремонт — только потому, что мои не могут вкинуться деньгами.
Мне было больно. До дрожи. Потому что мои родители — не банкоматы. Они — живая опора. А то, что у них нет миллионов — не делает их помощь пустяком.
Я собралась и сама начала разговор. Объяснила:
— Если делать ремонт самим, выйдет втрое дешевле. Папа всё умеет. Мама — гений интерьеров. Мы справимся. Дай им шанс.
Муж сдался. Буркнул:
— Ладно. Делайте. Только чтоб не затянулось.
И понеслось.
Папа притащил инструменты. Сам сбивал плитку, мешал раствор, клал плитку, чинил двери. Сергей сначала ворчал, но потом стал ходить за ним, как ученик:
— А это как так крепко? А тут какой раствор?
Впервые я увидела в его глазах не снисхождение, а уважение.
Мама приходила ежедневно: драила окна, красила потолки, часами выискивала скидки на стройматериалы. Хоть она бухгалтер, вкус у неё — как у столичного дизайнера. Мы с ней нашли идеальную кухню за копейки. Она же расставила всё по фэн-шую.
Когда закончили, устроили скромные посиделки с обеими семьями. Свекровь ахала над отделкой, цветом штор, удобством шкафов. Я не удержалась:
— Это мама подбирала. У неё глаз — алмаз.
Свёкор неожиданно обратился к отцу:
— У нас в гараже свет мигает. Глянешь когда?
Они проговорили до полуночи. А мама со свекровью резались в домино и смеялись. Я поняла тогда: мои не просто сделали ремонт. Они растопили лёд между нашими кланами.
Наутро Сергей обнял меня:
— Прости. Я был дурак. Твои — золото. Мне… стыдно. Больше не буду мерить всё рублём.
Он поцеловал мне ладонь и добавил:
— Важны не деньги. Важно — кто рядом. Кто вперёд тебя готов кинуться. Теперь я это знаю.
С тех пор мы не спорим о «чья помощь весомее». Потому что любовь — не в суммах. А мои родители доказали, что даже с пустым кошельком можно дать больше, чем любой мешок денег.
И знаете — я ими дышу. И собой — за то, что не сломалась.
