Родители эту квартиру, а мне аренду? Нет, дорогой, тебе аренда, а мне свобода!
А вот здесь шкаф бы встал от стенки, мечтательно протянула Тамара Петровна, бросая взгляд на гостиную. Только кресло уберём, оно всё равно неудобное. Куда же ты его поставишь, Варенька?
Варвара моргнула. Она не сразу поняла, что перед ней не дизайнер из телепрограммы, а её свекровь, и что «здесь» её собственная квартира, купленная на её деньги. За двадцать восемь лет фриланса, бесконечных проектов, экономии на кофе и на себе.
Наверно, надену себе на голову, медленно ответила она, вставая с дивана. Я не поняла. Вы что, переезжаете?
Мы лишь обсуждаем, улыбка которой была более победоносной, чем тёплой, ответила Тамара Петровна. Мы с отцом Денисом просто посмотрели. А что? Просторная квартира, дизайнерский ремонт. На съёмной нам неудобно, а у Павла после той его дурацкой аварии долги не погасить. Да и ты понимаешь семья есть семья.
Слово «семья» свекровь произнесла так, будто Варвара в неё не входит.
Ты ведь умница, Варенька, у тебя есть доход, ты не пропадёшь. А мы старенькие Где нам мотаться по съёмным углам?
Вам же по шестьдесят пять, отрезала Варвара. Это даже не пенсионеры, а активное долголетие. Вы кроссворды решаете, на дачу ездите. При чём тут моя квартира?
Тамара Петровна закусила губу, обиженно поджала рот и вытащила своё коронное оружие.
Я, кстати, родила тебе такого мужа. И, если уж на то пошло, именно он поддерживал тебя, когда ты по больницам моталась с этой анемией. А теперь, когда его брат в беде, ты поворачиваешься спиной?
Когда его брат врезался в столб на отцовской машине с чужой женой на пассажирском сиденье, Варвара с трудом сдержала голос, мне почемуто никто не звонил спросить, а не перебраться ли нам к вам, пока Павел зализывает моральные и кредитные раны.
Варя, подал голос Денис, пока делал вид, что занят на кухне. Мы же просто обсуждаем. Родители не претендуют.
Варвара подошла к двери и тихо сказала:
Пока вы обсуждаете я живу. В своей квартире. Которую вы, видимо, хотите превратить в общежитие имени великомученика Павла. Не получится.
Только бы не крикнуть, подумала она, выдохнула и ушла в спальню.
Она и Денис три дня не разговаривали. Он подходил, говорил чтото типа: «Тебе чтото из магазина принести?» или «Не забыла, что в субботу у мамы день рождения?», а она молча кивала или делала вид, что не слышит. В квартире повисла вязкая тишина, в которой в каждой стене пряталась обида.
В субботу всё случилось.
Варя, Денис смотрел в окно, будто хотел выпрыгнуть, я понимаю, тебе тяжело. Но у родителей нет другого выхода. Кредит на отца, квартиру уже выставили, через месяц они останутся на улице. А ты
Что?
Ты же сильная, найдёшь, куда деться. Мы можем переехать в съёмную на пару месяцев, а потом придумаем.
Она сначала хотела ударить его сковородой, потом обнять, но в итоге просто спросила:
То есть я должна уйти из своего дома, потому что твои родители снова не справились со своими детьми?
Не так. Просто у тебя больше возможностей.
У меня больше мозгов. Я их не разбрасываю по чужим машинам, как твой брат, и не позволяю жене заселять без согласования с хозяином, зло усмехнулась Варвара. Хочешь, подскажу, как будет лучше?
Как?
Собери вещи и вали.
Он впервые замер, не зная, что сказать. И она увидела в его лице не мужа, а лишь чьюто тень.
Я не уйду, выдохнул он. Это тоже мой дом.
Купленный на мои деньги.
Но мы же семья, Варя. Разве семья не про жертвы?
Жертвы когда тебя просят, а не ставят перед фактом. Разница между жертвой и дурой? У первой есть выбор.
Она не крикнула, не плакала. Просто достала чемодан его чемодан и поставила его в коридор.
Ты можешь идти куда хочешь, снять однушку, поселиться у мамы, даже у брата на крыше спать. А это мой дом, он остаётся моим. И ты, и твоя великая мать с её комодом можете забыть дорогу сюда.
Он вышел без вещей, глаза как у побитой собаки, и на прощание сказал:
Ты ещё пожалеешь. Никто не живёт один вечно.
Она смотрела ему вслед и думала: я не одна. Я с собой. А ты сам не знаешь, с кем ты.
Вечером позвонили в дверь. Варя открыла на пороге стояла Светлана.
Что с тобой? подруга протиснулась внутрь, обняла её одной рукой. Ты же мне лишь на прошлой неделе сказала: «Света, он не такой уж плохой». А теперь?
Варвара налив себе вина, сказала:
Теперь он, как его мама с комодом и планами на мою спальню.
Света прыснула.
Ты же знала, что у него матьфурия. Зачем ты с ним связалась?
Он казался вменяемым.
Ключевое слово «казался». Может, уедем на юг? У тебя же отпуск принудительный.
Не поеду. Сижу здесь, в своей квартире, с бокалом. Когда придёт её комод, я выброшу его с балкона, с третьего этажа.
Света рассмеялась, потом замолчала.
А если он вернётся?
Варя посмотрела на вино, прокрутила в голове всю неделю.
Тогда куплю дрель и врежу замок с кодом, который знаю только я.
В субботу ровно в десять утра, когда Варя поставила чайник и мысленно готовилась к дню без мужчин и их мебельных фантазий, в дверь позвонил курьер «Ситилинк», думая о блендере. Открыла и застыла: на пороге стояла Тамара Петровна с чемоданом, а за её спиной Павел, брат Дениса, худой в спортивных штанах, лицо одновременно страдающее и жаждущее халявы. Рядом их отец Павел Павлович, невысокий лысеющий пенсионер, которого жизнь «достала» еще в восемьдесят семь.
Доброе утро, сказала свекровь, будто договорились о чае. Мы не надолго, пару месяцев, пока квартира продаётся.
Варвара ничего не ответила, потому что слов не осталось.
Варенька, вмешался Павел Павлович, извини, ситуация не в нашей власти. Мы с тёткой свекрови договорились, она потом пустит, но сейчас ремонт. А Денис говорил, ты не против, чтобы мы пожили тут?
Денис? Варя наконец нашла голос. Говорил? Это он говорил до или после того, как я его вымела?
Вы поссорились? спросила Тамара Петровна, уже переступая порог. Мы лишь мирно хотим решить. Не обижайся, мы свои люди.
«Свои люди в чужой квартире» пронеслось в голове.
Павел начал тащить чемодан, от него пахло сигаретами и запахом автосервиса.
Павлик, не тащи через порог, извилась Тамара. Плохая примета.
Примета когда вас впускают, а не когда захватываете, тихо сказала Варя, но никто её не услышал.
Они вошли, Павел плюхнулся на диван, поставил ноги на кофейный столик. Павел Павлович осмотрел балкон и спросил:
Можно здесь курить?
Здесь можно молчать, отрезала Варя. И быстро уходить.
Свекровь уже устроилась на кухне, достала банку солёных огурцов, пакет гречки и формы для выпечки.
Привезла коечто из дома, чтобы не хлопотать. Будем жить вместе почеловечески. Я люблю порядок, у меня лёгкая рука. Всё растёт!
Это про картошку в ванной? не сдержалась Варя. Или кактус в кастрюле?
Без сарказма. Сейчас всем тяжко, но вы с Денисом должны держаться. Я мать, мне не всё равно.
Вам было не всё равно, когда по воскресеньям навязывали борщ, хотя я просила не приходить. Было не всё равно, когда предлагали сменить работу «для стабильности». И точно не всё равно, когда пришли без предупреждения с чемоданами. Это вторжение, Тамара Петровна. Вы в войну играете?
Павел вмешался:
Варя, ты знаешь, нам пока некуда. Брат говорил, ты человек с пониманием.
Брат ошибался. И ты тоже.
Варвара набрала Дениса, он ответил на третий звонок.
Привет, я сейчас не могу, совещание
Совещание, а моя семья с чемоданами в квартире. Ты им сказал, что я не против?
Пауза тянулась, как жвачка на подошве.
Я думал, вы договоритесь. Ты же не жестокая, у тебя большое сердце
Угу. А теперь там большая дыра. Всё. Ты свободен от меня и от этой квартиры. Удачи. Только не забудь, у твоей мамы лёгкая рука, особенно на полки.
И повесила трубку.
К вечеру Тамара Петровна освоилась.
Варя, можем в спальне пожить, а ты в зале?
Нет.
Ты одна, а нас трое.
Именно. Трое на одного то, чего я ждала всю жизнь. Но нет.
Ты слишком эгоистична, сказала она. Женщине важно быть мягкой.
Мужчине снимать жильё, если он взрослый, или жениться на женщине с квартирой, как мой муж.
Ты зажралась, огрызнулась свекровь. В твоём возрасте люди одни не живут.
А вы в своём возрасте живёте за чужой счёт. Забавно, правда?
В понедельник утром Варя пошла на работу, думая выкурить всех, пока не поздно. На ресепшене её остановила охранница Нина Ивановна.
Жень, к тебе приходил молодой человек из жилищной комиссии, хотел номер телефона. Я не дала.
Из какой комиссии?
Чёрт его знает, но он был симпатичный, с рюкзаком. В рюкзаке комодик! Пластмассовый!
Варя поняла: комод, пластик, Тамара Петровна знак.
В тот же вечер она подошла к соседке снизу, вечно недовольной пенсионерке Ольге Петровне.
Ольга Петровна, если услышите крики, запах борща, вызывайте участкового. У меня вторжение.
Ольга кивнула: Сволочи, помогу.
На следующее утро Варя вызвала участкового. Пришёл лейтенант, выглядит как уставший дворник.
Есть заявление, что вы незаконно проживаете в квартире.
Как незаконно? вскрикнула свекровь.
Вы собственник? спросил он, глядя в бумаги.
Нет но это моя невестка!
Уже бывшая, сказала Варя, показывая документы.
Тамара Петровна побелела, Павел спрятался в ванной, Павел Павлович икнул. Лейтенант кивнул:
У вас час на сборы, иначе оформим самозахват жилплощади.
Через полтора часа они ушли без прощаний. На прощание Тамара кинула:
Ты ещё поймёшь, как тебе одиноко.
Варя закрыла дверь, села на пол и рассмеялась. Одиноко это жить с теми, кто тебя не слышит. Сейчас здесь тишина, и чайник кипит только по её желанию.
Она встала, зашла в комнату и увидела в углу маленький пластмассовый комод с запиской:
«Чтобы ты помнила: мы ещё вернёмся. С любовью, Т.П.»
Прошла неделя. Квартира стояла чистая, как после дезинфекции. Варя научилась закрывать двери с удовлетворением. Вечером пила чай в тишине, без Павла на диване и без запаха варёных потрохов.
Иногда она слышала шум с лестничной площадки, особенно по субботам, когда соседи шептали, что свекровь поселилась у двоюродной сестры в Бирюлёво, где балкон без стеклопакетов и кошка с бешеным взглядом.
Комод она не выбросила, поставила в кладовку символ.
В субботу ровно в семь вечера, когда Варя мыла бокалы «для порядка», раздался звонок. На пороге стоял Денис в новых джинсах с букетом хризантем, а за его спиной мать в пальто с меховым воротником, лицо натянутое, как у человека, которого принесли к психиатру. Рядом была блондинка с округлым животом, в руках кастрюля, пахнущая борщом.
Варя выдохнула.
Новое шоу? Или ты решил «знакомить»?
Варя, начал Денис, это Ольга. Мы с ней вместе. И она ждёт
Что так быстро? усмехнулась она. Не прошёл и месяц с твоего изгнания.
Мы знакомы давно, вмешалась Ольга, просто не было подходящего времени.
Тамара Петровна стояла молча, лицо кирпичом, только губы дрожали.
Денис потёр затылок:
Мы с Ольгой вместе с прошлого ноября, но я не хотел рушить брак Я думал, у нас с тобой ещё может быть Потом ты меня выгнала, и всё стало ясно.
Я тебя не выгнала. Я себя спасла. Что вы хотите?
Мы хотим начал он, продать квартиру.
Тишина.
Варя рассмеялась, как смеются жуликам на вокзале.
Квартиру? Мою? Продать?
Но она была оформлена на двоих сказал он. Мы купили её в браке.
Потом развелись, я выкупила твою долю, перевод с карты, расписка есть. Спросите нотариуса или свою новую подругуюриста.
Ольга прикусила губу.
Мы думали, ты почеловечески поделишься.
Конечно, сказала Варя, Варя, улыбнувшись, закрыла дверь навсегда и пошла навстречу своей свободе.
