Родственники мужа вспыхнули от обиды, что я не пустила их ночевать в свою крошечную однушку.
Олег, ты шутишь? Скажи, что это какойто розыгрыш, и всё будет весело. Пожалуйста.
Злата замерла с половником в руке, забыв, что собиралась добавить в суп морковь. Пар от котелка поднимался, покрывая глянцевый фасад кухонных шкафов, но она не слышала его, её глаза были прикованы к мужу, который сидел за крошечным столом и виновато ворочал салатом вилкой, не поднимая взгляда.
Злата, что я мог сделать? пробормотал Олег, опираясь головой о плечо. Тётя Вера звонила: «Мы уже купили билеты, едем в Питер, показывать внука врачам и посмотреть город». Я не мог сказать тёте: «Не приезжайте». Это както не почеловечески.
Не почеловечески? тихо опустила половник в котел. Звон металла о металл прозвучал, как колокол перед бурей. А почеловечески это притащить троих в нашу квартиру? Олег, у нас тридцать три квадратных метра! Тридцать три! С балконом, где стоят лыжи и краски!
Она обвела взглядом своё гнёздышко. Классическая однушка, купленная Златой ещё до брака, заём из сберкредитов и пять лет скромного быта. Каждый сантиметр был продуман: кроватьтрансформер, встроенные шкафчики до потолка, крошечная, но уютная кухнягостиная. Идеальное гнездо для одного, максимум для двоих, если они живут в полной гармонии и не бросают носки по полу.
Они всего на три дня, попытался оправдаться Олег. Ну потерпим. В тесноте, но без обиды.
Кто «они»? Список гостей уточни, скрестила руки Злата, чувствуя, как дергается левый глаз.
Тётя Вера, дядя Пётр и Алена с ребёнком.
Злата ощутила, как земля уходит изпод ног. Она упала на стул напротив мужа, халат раскрытый, будто крыло бабочки.
Четыре человека? Олег, ты в своём уме? Тётя Вера полная, как зима в Сибири. Дядя Пётр курит, как паровоз, и храпит так, что стены дрожат. Алена их тридцатилетняя дочь, у которой «малыш» уже пять лет и, по твоим словам, разносит всё, до чего дотянется. Ты действительно хочешь посадить этот караван в нашей крошке? Где мы будем спать? На люстре?
Ну зачем ты так обиделся муж. Мы можем поставить на кухне надувной матрас, а им отдать комнату. Они же гости с дороги, ребёнку нужен режим.
На кухне? Злата рассмеялась, глядя на площадь в пять квадратных метров, где едва помещаются стол и два стула. Под столом? Или мне ноги в духовку засунуть?
Злата, не начинай. Это же родня. Мать моя обидится, если узнает, что мы их не приняли. Они же к нам со всей душой, привезут салаты, огурцы
Я не ем салаты, Олег! И огурцы у нас уже в акции! воскликнула она, бегая от окна к двери, три шага туда, три обратно. Нет, их не пустим ночевать. Чай попью, ужин переживу, но ночевка нет. Пусть ищут гостиницу.
У них нет денег на гостиницу, Злата! Они деревенские, наши цены для них космос. Представь себя!
Кому представиться? Я работаю всю неделю, а завтра у меня единственный выходной, я хочу выспаться, полежать в ванне. А вы предлагаете спать на полу и слушать храп Петра? Нет. Позвони им, скажи, что у нас прорвало трубу, что мы заболели чумой, что нас выселили что угодно. Но чтобы они сюда не приехали, ничего не поможет.
Олег тяжело вздохнул, отодвинул тарелку и посмотрел на жену глазами собаки, которой стукнули лапы.
Я не могу. Они уже в поезде, завтра утром будут на вокзале. Я обещал их встретить.
Злата понимала, что он не позвонит. Ему проще терпеть дискомфорт, заставлять её мучиться, чем сказать твёрдое «нет» назойливой родне. Его вечная проблема быть хорошим для всех, кроме своей семьи.
Хорошо, холодным голосом произнесла она. Ты их встретишь. Но я не стану устраивать спальные места. И если они думают, что я три дня буду стоять у плиты, обслуживая их орду, они глубоко ошибаются.
Ночь прошла бессонной. Злата крутилась в кровати, представляя, как её безупречно чистая, белая квартира превратится в поле битвы. Утром Олег отправился на вокзал, а Злата осталась дома, приведя себя в боевую готовность. Она не стала готовить «овощные салаты» и печь «пироги», как в привычных семейных традициях. Сварила кофе, сделала тосты, села читать книгу, показывая, что день идёт по её плану.
Звонок домофона прозвучал, как сирена воздушной тревоги.
Злата, это мы! Открывай! радостный голос Олега звучал так, будто привёз не родственников, а выигранный миллион рублей.
Через минуту в прихожей раздался грохот. Громкие голоса, смех, тяжёлый стук. Дверь распахнулась, и в вестибюль ввалилась толпа.
Первой вошла тётя Вера великая женщина в ярком платье, с чемоданом на колесиках, оставляющим грязные следы на плитке.
Ой, Златочка! Привет, дорогая! крикнула она, обнимая, от неё пахло поездом, варёной колбасой и дешёвыми духами «Ландыш». Ты такая худая, бог весть! Этот город тебя высушил! Ну ничего, мы приехали, подкормим!
Следом протиснулся дядя Пётр, неся на плече огромный мешок, из которого выглядывала свиная нога.
Здорово, хозяйка! Куда мамонта кидать? загоготал он, стряхивая пепел с сигареты, запах которой прочно вцепился в его одежду.
За ними вошла Алена женщина с усталым лицом, держащая за руку пятилетнего мальчика, который сразу бросился в комнату, выкрикивая: «Где мультики?!».
Стой! крикнула Злата, но было поздно. Грязные кроссовки уже топтали её пушистый ковер у дивана.
Ой, да ладно тебе, это же ребёнок, отмахнулась Алена, бросая туфли посреди прохода, почти заставив Злату споткнуться. У вас что, нет тапочек? Нам бы переодеться, с дороги все потные.
Прихожая, рассчитанная на двоих, мгновенно превратилась в метростанцию в час пик. Сумки, рюкзаки, люди всё смешалось в одну кучу. Злата ощутила приступ клаустрофобии, которого никогда не знала.
Проходите, выдавила она, стараясь сохранить вежливость. Только обувь ставьте на полку, куртки в шкаф.
Да брось эти церемонии! тётя Вера бросилась на кухню, удивляясь, как маленькая она. Как ты тут готовишь, бедная? Здесь даже двум хозяйкам не развернуться!
Она бросила сумку прямо на обеденный стол.
Тётя Вера, уберите, пожалуйста, сумку со стола, твёрдо сказала Злата, подходя. Это стол для еды.
Она чистая, я её только в поезде на пол ставила, там газета была! фыркнула родственница, но переставила сумку на стул. Ну что, накрываем! Мужики голодные, мы с утра только чай пили. Олег сказал, ты нас ждёшь.
Злата посмотрела на мужа, стоявшего в дверях, пытавшегося стать невидимым.
Я поставила чайник, сказала она. Есть бутерброды. Обед я не готовила, думала, вы с поезда, может, захотите отдохнуть, принять душ, а потом решим, где будем есть.
Тётя Вера воскликнула:
Где будем кушать? Мы же к родным приехали! Ты что, стол пустой оставляешь? В деревне так не делают! Если гость на пороге всё лучшее на стол!
В Москве обычно предупреждают о визите заранее, не выдержала Злата. И спрашивают, удобно ли хозяевам.
Мы же предупредили! Олега предупредили! вмешался дядя Пётр, уже открыв холодильник и исследуя его содержимое. О, пивко! Холодненькое! Твоё, Олег?
Моё, пискнул Олег.
Ну, будем здоровы! Пётр открыл банку с громким шипением и сделал большой глоток.
Злата закрыла глаза и сосчитала до десяти, но это не помогло.
Дорогие гости, громко произнесла она. Квартира у нас маленькая. Спальных мест один диван. Нас двое, вас четверо. Ночевать вам здесь просто негде.
Как это «негде»? удивилась Алена, заглядывая в комнату. Диван большой, мы с мамой и Димкой на нём ляжем. Папа может на раскладном кресле, я видела его на балконе. А вы молодые вам и на пол можно, матрас кинете. Или к соседям попроситесь.
Эти предложения ошеломили Злату. Они не просто хотели разместить себя они уже распределили места, предлагали хозяевам спать на полу в их же квартире, купленной на собственные деньги.
Нет, сказала Злата. Так не пойдет. Диван наше спальное место. И я его не отдам.
Ты погляди на неё! взорвала тётя Вера. Родня приехала из трёх земель, а дивана жалко! Мы же Олегу пеленки меняли, армию поддерживали! А теперь не пускаете на порог?
Тётя Вера, никто вас не гонит, попытался вмешаться Олег. Просто Злата она устала, а места правда мало
Ты молчи, подкаблучник! гаркнула она. Жена вас не уважает, а ты супом пукаешь! Мы к тебе едем, а не к ней! Квартира чья? Общая! Значит, право имеешь!
Квартира моя, тихо, но отчётливо произнесла Злата. Куплена до брака, оформлена на меня, ипотеку выплачивала я. Олег живёт здесь, потому что он мой муж. Но это не даёт права превращать мой дом в общежитие.
В комнате повисла тишина. Дядя Пётр перестал пить пиво. Алена перестала качать ногой. Тётя Вера побагровела.
Ах вот как произнесла она зловеще. Значит, куском хлеба попрекаешь? Квадратными метрами тычешь? Гордая стала, москвичка? Забыла, откуда корни растут?
При чём тут корни? Злата начала закипать. Речь идёт об элементарном уважении и личном пространстве. Вы приехали втроём в однокомнатную квартиру, не спросив, удобно ли нам. Вы просто поставили факт.
А что спрашивать? Родные люди! снова завела тётя Вера. Мы же не чужие! Думали, посидим семейно, поговорим. А ты
В этот момент раздался грохот и звон разбитого стекла. Все бросились к полке, где пятилетний Димка, исследуя содержимое, опрокинул дорогую вазу и свалил стопку книг. Он стоял среди осколков и плакал.
О боже! Димка! Ты не порезался?! кинулась к нему Алена, схватив ребёнка. Ты что наделал? Зачем ставить вазы там, где ребёнок бегает?! Он мог бы упасть!
Злата смотрела на осколки своей любимой вазы, привезённой из России, и почувствовала, что последняя капля переполнила её.
Итак, сказала она, голос дрожал от ярости. Концерт окончен. Собирайтесь.
Что? воскликнула тётя Вера, выпрямившись. Ты нас выгоняешь? С ребёнком? На улицу?
Не на улицу. Сейчас день, светло, тепло. У вас есть время найти гостиницу или хостел. Я даже могу дать адреса недорогих вариантов, я вчера их посмотрела.
Злата достала из кармана джинсов листок бумаги и передала мужу.
Олег, вот список. Хостел в двух кварталах, приличный, семейные номера. И гостиница «Восход» недалеко. Цены приемлемые.
Ты совсем совести лишилась? прошипела Алена. Мы деньги на врачей откладывали, а не на гостиницы! Ты хочешь у ребёнка кусок изо рта вырвать?
Я хочу, чтобы в моём доме был порядок и покой, отрезала она. Вы приехали в Москву лечиться, значит, должны были предусмотреть жильё. Или рассчитывали, что я вас буду содержать?
Олег! взревела тётя Вера. Ты мужик или тряпка?! Скажи своей жене, чтобы заткнулась! Мы никуда не пойдем! Мы здесь останемся!
Олег стоял между женой и разъярённой тёткой, красный как рак. Он переводил взгляд с Златы, в глазах которой читалась непреклонная решимость, на родственников, готовых к рукопашной.
Тётя Вера начал он, голос дрожал. Места мало Ваза разбилась Может, всё же в гостиницу? Я я помогу оплатить частично.
Что?! воскликнули тётя Вера и Алена.
Ты нас продала за юбку?! возопила тётя. РоднуюОлег, схватив Злату за руку, шепнул: «Мы построим свой уголок, где никто не будет стучать в двери, а только тишина будет слушать наш совместный сон».
