В тихом городке под Пермью, где осенний ветер гоняет по земле золотые листья, моя жизнь в пятьдесят восемь лет перевернулась. Меня зовут Тамара Ивановна, и семья всегда была для меня всем. Но недавний день рождения невестки, на который я явилась без предупреждения, открыл мне горькую правду. От этой мысли до сих пор сжимается сердце.
Сын Степан и его жена Анфиса — моя отрада. Степан, единственный мой ребёнок, вырос честным и работящим. Когда он представил нам Анфису, я сразу приняла её, как свою. Молодая, статная, с весёлым нравом — казалось, лучше пары не сыскать. Поженились они пять лет назад, с тех пор я старалась не докучать. Заходила лишь по зову, нянчила их дочку Марину, пекла пироги. Мне казалось, мы — единое целое, где царит тепло и понимание.
Анфиса всегда держалась вежливо, но прохладно. Я думала — занята: она швеёй работает, а Степан — мастер на фабрике. Жизнь у них хлопотная, вот я и не мешалась. Но в душе таилось желание быть ближе, чувствовать себя частью их жизни. День рождения Анфисы показался мне шансом показать, как она мне дорога. Решила сделать сюрприз.
**Нежданная гостья**
В тот воскресный день я проснулась с лёгким сердцем. Купила плитку её любимого шоколада, надела нарядную кофту и, не предупредив, отправилась к ним. В голове уже рисовались картины: как обрадуется Анфиса, как сядем за стол, будем беседовать. Поднявшись в подъезд, услышала музыку и смех из их квартиры. «Гуляют», — подумала я, и на душе потеплело. Нажала звонок, ожидая радостных объятий.
Дверь открыла Анфиса, и улыбка на её лице тут же пропала. «Тамара Ивановна? Вы… что тут делаете?» — выдохнула она, явно смутившись. Я переступила порог и остолбенела. В комнате — полным-полно гостей: подруги, сослуживицы, даже её мать с отцом. Стол ломился от яств, все веселились, а Степан разливал настойку. Но меня никто не ждал. Сын, увидев меня, побледнел. «Мать, ты же не говорила, что придёшь», — пробормотал он, и в голосе его слышалась неловкость.
**Тайна, которая ранила**
Я старалась держаться, улыбалась, поздравляла Анфису, но внутри всё переворачивалось. Почему не позвали? Почему скрыли, что будет веселье? Я чувствовала себя лишней. Гости перешёптывались, а Анфиса поспешила на кухню, будто избегая меня. Степан пытался шутить, но шутки звучали натянуто. Пробыла я там с полчаса, вручила шоколад и ушла, сославшись на неотложные дела. На улице слёзы хлынули ручьём.
Дома я снова и снова перебирала события вечера. Неужели я им не нужна? Анфиса всегда была сдержанной, но я думала — просто по характеру. Теперь же ясно: на этот праздник меня не желали видеть. Степан, мой мальчик, ради которого я жила, не счёл нужным позвать родную мать. Их молчание — их нежелание меня видеть — стало ножом в сердце. Я чувствовала себя выброшенной, ненужной, чужой в их доме.
**Боль, которая не утихает**
Назавтра позвонил Степан. «Мать, не сердись, мы не хотели тебя обидеть. Просто Анфиса хотела отметить с друзьями, и мы… не подумали». Слова его были пусты. Не подумали? О родной матери? Я попыталась спросить, почему от меня скрыли праздник, но он лишь промямлил: «Так вышло». Анфиса даже не перезвонила. Их молчание говорило громче слов: я для них — лишняя.
Я вспоминала, как всегда старалась быть хорошей свекровью. Не лезла, не поучала, нянчила Маринку, помогала, когда просили. Но, видно, для Анфисы я — лишь неизбежная обуза. А Степан… выбрал её сторону. Эта мысль разрывает душу. Неужели я потеряла сына? Неужели все мои труды — ничто?
**Что делать?**
Решила: без зова больше не приду. Раз не нужна на их праздниках — не стану навязываться. Но как горько это осознавать! Маринка, моя внученька, — свет в окошке, а теперь боюсь, стану ли ей родной. Хочу поговорить со Степаном, но страшно услышать правду. А вдруг он скажет, что Анфиса против? Что я действительно лишняя?
В пятьдесят восемь лет я мечтала о семейных посиделках, о внучке на коленях, о сыновней благодарности. Вместо этого — закрытые двери и ледяное молчание. Но я не сдамся. Найду силы жить дальше — для себя, для подруг, для тех, кто меня ценит. Может, займусь садом или поеду погостить к сестре. Не знаю, что будет, но твёрдо знаю одно: я заслуживаю уважения.
**Слово напоследок**
Эта история — моя боль. Степан и Анфиса, может, и не хотели обидеть, но их поступок разбил мне душу. Я отдала сыну всё, а теперь чувствую себя чужой. Не знаю, как вернуть их доверие, но не позволю их равнодушию сломить меня. Моя любовь к Маринке и Степану останется со мной, даже если они отвернутся. Я найду свой путь, даже в пятьдесят восемь…
