Розовый платок
Валентина похоронила супруга два года назад. Он был старше её на семнадцать лет. Когда они познакомились, ей едва исполнилось двадцать девять.
Мужчины никогда не обращали на неё внимания. Скромная, домашняя, она сторонилась шумных вечеринок и клубов. В университете и школе парни видели в ней лишь приятельницу — просили конспекты, списывали задания. А ухаживали за другими — весёлыми, раскрепощёнными, не отягощёнными излишней нравственностью.
С Евгением Борисовичем она встретилась на улице. Стоял тёплый май, воздух пропитался ароматом черёмухи, молодая листва шелестела под лёгким ветерком. Солнце ласково грело, заливая всё вокруг золотистым светом.
Валентина решила пройтись пешком. Шла, щурясь от ярких лучей, улыбаясь прохожим без причины.
Навстречу ей шагал он — высокий, статный мужчина в расстёгнутом чёрном плаще. Поравнявшись, он улыбнулся и сказал:
— Погода — просто загляденье. А я вот в плаще.
Голос у него был бархатистый, низкий.
— Тогда снимите его, — ответила Валентина.
Незнакомец тут же сбросил плащ, перекинув его через руку. Она почему-то замерла, будто заворожённая.
— И правда, легче. Мороженого не хотите? — не дожидаясь ответа, он направился к ларьку.
Валентина собиралась уйти, но передумала — неудобно как-то.
Он вернулся, протянув ей вафельный стаканчик с крем-брюле.
— Ой, моё любимое, — удивилась она. — Как вы догадались?
— Я тоже его обожаю, — ответил мужчина.
Они шли, беседуя о пустяках, ели мороженое. Домой она вернулась позже обычного, да ещё и от ужина отказалась — наелась сладкого.
— А чего это у тебя глаза горят? — прищурилась мать.
— Ничего не горят, — покраснела Валентина.
На следующий день Евгений позвонил, пригласил на прогулку.
— На улице дождь, — разочарованно сказала она. — Я даже зонт не взяла.
— Ничего, тогда сходим в кино. Где вы работаете? Я за вами заеду.
По дороге он рассказал, что год назад овдовел. Жена умерла от порока сердца — врачи запрещали ей рожать.
— Я её безумно любил. Даже мысль о том, что детей не будет, меня не смущала. Берег её, как зеницу ока. После её смерти едва не слёг. Думал, доживу свой век в одиночестве. А потом увидел вас… Понимаете, Валечка…
— Валентина, — поправила она.
— Ваш взгляд… такой же чистый, как у неё. Не внешне, нет. Вы — как лучик света в этом развращённом мире.
На следующий день, вернувшись с работы, она застала Евгения за чаем с матерью. На столе красовался букет роз.
— Доченька, мы с Евгением Борисовичем беседуем, — сладким голосом произнесла мать, многозначительно подмигивая: «Не упускай шанс».
Евгений был видным мужчиной. Седые виски добавляли ему шарма. Матери он понравился сразу — аристократичные манеры, хорошая должность, квартира в центре, машина. Отсутствие детей она сочла плюсом — не придётся ютиться с чужими отпрысками. А своих — родит, если захочет.
— Мам, мы знакомы всего неделю! Ты уже строишь планы? — возмутилась Валентина. — Он приятный, но я его не люблю.
— Любовь — это для девочек. Брак по расчёту крепче. С ним будешь, как за каменной стеной.
Перед уходом Евгений попросил проводить его до машины.
— Завтра приглашаю вас с матерью ко мне. Посмотрите, как я живу. И сразу скажу — если хочешь детей, я пойму. Но мне уже поздно становиться отцом. В моём возрасте недосыпы — смерти подобны.
Он сказал честно. Больше она эту тему не поднимала.
С ним было спокойно. Коллеги завидовали — пока их мужья гуляли, Евгений встречал её с работы, возил, заботился. Мать считала, что дочь сорвала джекпот. Ну, не было внуков — не беда. Счастье всё равно не бывает полным.
Валентина не жалела о замужестве. Между ними царили уважение и доверие — а это в семье дорогого стоит.
Однажды муж пришёл с работы, поужинал и прилёг отдохнуть. Она старалась не шуметь, но когда поняла, что что-то не так, было уже поздно.
Они прожили вместе три года. Валентина искренне горевала.
После его смерти жизнь вошла в привычную колею. Материнские намёки, что пора бы и о себе подумать, раздражали. Родить для себя? Да от кого, Господи?
Евгений не любил, когда она красилась или ярко одевалась.
— Зачем? Ты замужем. Красятся только те, кто ищет приключений.
Валентина убрала яркие вещи подальше. Носила невзрачные платья, волосы затягивала в тугой пучок. Выглядела старше своих лет.
В конце апреля стояла почти летняя погода. Деревья шелестели молодой листвой, птицы заливались трелями. Солнце растопило бы любой лёд — даже в душе.
Собираясь на работу, Валентина наткнулась на розовый платок из прошлой жизни. Откуда он взялся среди её скучных вещей? Она повязала его на шею.
В автобусе в час пик — давка. Она начала пробираться к выходу, как вдруг платок за что-то зацепился. Пассажиры напирали, петля сжимала горло. Валентина дёрнулась — стало только хуже. Её толкали, ругали. Вдруг она увидела — платок застрял в молнии на сумке парня.
— Осторожнее, порвёте! — крикнула она.
Двери закрылись, автобус тронулся.
— Из-за вас я проехала свою остановку! — сердито бросила она.
— А я-то при чём? В таком наряде лучше на такси ездить, — огрызнулся парень, дёргая платок. — Что, подарок мужа жалко?
На следующей остановке они вышли. Парень ловко освободил платок.
— Спасибо, — буркнула Валентина. — Теперь идите, вас, наверное, дома ждут.
— Меня никто не ждёт, — услышала она в ответ. — Мать умерла, когда мне было пятнадцать. Отец женился снова, а я снимаю комнату.
— Простите. Мой муж тоже умер. И этот платок он мне не дарил, — почему-то призналась она.
— Думаю, он зацепился не просто так, — усмехнулся парень. — Это судьба. СИ когда осенний ветер подхватил розовый платок, унося его вдаль, Валентина вдруг поняла, что жизнь — как этот лёгкий шёлк, его можно удержать, только если не сжимать слишком сильно.
