— Ты что, совсем крыша поехала? Куда я твой скарб дену?! — кричала Татьяна Ивановна в трубку, размахивая руками. — У меня хрущёвка, слышишь? Двенадцатиметровая коробка! А вас там сколько, пол-эшелона?!
— Мам, не ори так! — раздался голос дочери. — Нас всего трое, Дима в Уфе остался, сессию сдаёт. А мы с Сережей и Дашенькой всего на недельку, пока квартиру не найдём.
— Недельку?! — Татьяна Ивановна едва не выронила телефон. — Оленька, родная, ты представляешь мои квадратные метры? Тут кот Васька на повороте лапы ломает! А у вас ребёнок, где он спать будет? На моём диване?
— Мам, постелим что-нибудь на пол, не парься. Главное — не на улице. Дашка маленькая, ей много не надо.
Татьяна Ивановна окинула взглядом свою малогабаритку. Раскладушка, доставшийся от покойной свекрови шкаф, кухня размером с чулан, где холодильник гудел, как самолёт на взлёте. На подоконнике — горшки с фиалками, единственное украшение этого скворечника.
— Оль, может, в общежитие? Я ж пенсия, у меня копейки…
— Мам, ну что ты! Какое общежитие, когда еле на билеты насобирали! Слушай, мы уже в электричке, завтра к обеду будем. Ты только немного места освободи, ладно?
Гудки. Дочь бросила трубку.
Татьяна Ивановна плюхнулась в кресло, уставившись в стену. Оля с семьёй едет из Уфы в Питер, решили начать новую жизнь. Зять Сергей уверял, что в северной столице работы — завались. А пока будут ютиться у неё. В её клетушке на окраине, где и одна-то она с трудом помещается.
Васька, рыжий кот в чёрных носках, потёрся о её ноги, мурлыча.
— Ну что, Васек, — вздохнула Татьяна Ивановна, — готовься к нашествию. Теперь нас тут будет, как селёдок в банке.
Она встала, критически оглядела квартиру. Половину комнаты съедал шкаф, забитый хламом за тридцать лет жизни. Фотографии, книги, пыльные статуэтки — всё это теперь надо куда-то девать.
— Придётся разгребать, — пробормотала она.
Соседка Мария Степановна как раз выносила мусор.
— Татьяна, что за перестановка? — прищурилась она.
— Да вот, дочь с зятем нагрянут. Пожить, — буркнула Татьяна Ивановна.
— Надолго?
— Говорят, на неделю. Пока жильё не найдут.
— Ой, ну ты даёшь! — Мария Степановна закатила глаза. — У тебя же тут сам чёрт ногу сломит! Молодёж нынче — сидят на шее у родителей, а те помалкивают…
— Мария, мне некогда, — отрезала Татьяна Ивановна.
Вечером она сидела на кухне, пила чай и думала. Оля — её единственная дочь, после развода встретила Сергея, родила Дашку. Внучке уже четыре, а видела она её всего пару раз — дороги из Питера в Уфу кусаются, пенсия скромная.
Зять работал на заводе, но там начались сокращения. Оля сидела с ребёнком, подрабатывала репетиторством. Жили в съёмной однушке, а когда деньги кончились, решили — в Питере перспектив больше.
Васька запрыгнул на колени. Татьяна Ивановна гладила кота, представляя завтрашний день.
— Как мы тут уместимся, Вась? — прошептала она. — И главное — чем кормить? У меня пенсия на кошачий корм еле хватает, а тут — сразу рты добавились.
Утром её разбудил звонок в дверь. На часах — семь. Татьяна Ивановна накинула халат, побежала открывать.
На пороге стояла Оля с чемоданом, рядом Сергей с рюкзаками, а между ними — кудрявая девчушка, сонно жмурящаяся.
— Мам! — Оля бросилась обнимать её.
— Олька, родная… — Татьяна Ивановна прижала дочь, почувствовав, как та похудела.
— Здравствуйте, Татьяна Ивановна, — кивнул Сергей. — Спасибо, что приютили.
— Да ладно тебе, Сережа, свои же.
Дашка спряталась за отца, разглядывая бабушку.
— Дашенька, не стесняйся, — присела Оля. — Это же баба Таня!
— Здравствуй, зайка, — Татьяна Ивановна потрепала внучку по голове. — Вылитая мама в детстве!
Девочка улыбнулась, но держалась за папину руку.
— Вы наверняка голодные? — спохватилась Татьяна Ивановна. — Проходите, я завтрак приготовлю.
Войдя в комнату, Оля и Сергей переглянулись. Да, места было в обрез.
— Мам, а куда вещи сложить? — осторожно спросила Оля.
— Да я тут место освободила, — засуетилась Татьяна Ивановна. — В шкафу полка свободна, чемоданы под кровать.
— Под кровать? — Сергей окинул взглядом раскладушку. — А спать где будем?
— Диван раскладывается, вам вдвоём. А Дашка… — Татьяна Ивановна замялась. — Ну, она маленькая, в кресле поместится.
Васька, услышав чужие голоса, вышел из-под дивана и замер, уставившись на гостей.
— Кися! — обрадовалась Дашка.
— Даш, не трогай, — одёрнула её Оля.
— Да ладно, он добрый, — заступилась Татьяна Ивановна. — Вась, познакомься, это Дашка.
Кот обнюхал протянутую руку и благосклонно позволил себя погладить.
— Мам, а он в лоток ходит? — спросила Оля. — У Дашки аллергия бывает.
— Конечно, в лоток! — Татьяна Ивановна почувствовала укол в сердце. — Что, мешает?
— Да нет, просто спросила…
За завтраком разговор не клеился. Татьяна Ивановна поставила на стол всё, что было: колбасу, хлеб, варенье. Чай заварила покрепче.
— Мам, а молока нет? — спросила Оля. — Дашка без молока не ест.
— Кончилось. Сейчас схожу.
— Я сбегаю, — предложил Сергей. — Где тут магазин?
— На углу, только в восемь открывается.
— Мам, а Wi-Fi есть? — Оля достала телефон.
— Какой вай-фай? — не поняла Татьяна Ивановна.
— Ну, интернет.
— Да нет у меня этого! Мне зачем?
Оля разочарованно посмотрела на муОни прожили вместе ещё месяц, пока Сергей не устроился на стабильную работу и не снял им комнату в коммуналке, а Татьяна Ивановна, оставшись одна в своей хрущёвке, наконец-то смогла вздохнуть полной грудью и снова почувствовать себя хозяйкой в собственном доме.