Роды у Анастасии начались внезапно — раньше срока, на седьмом месяце. Врачи действовали быстро, и уже к утру она держала на руках крохотную дочь. Девочку сразу поместили в кувез — слишком слабая, чтобы дышать сама. В глазах Насти блестели слёзы, а в груди горела тоска, от которой не было спасения. Она шептала сквозь дрожь: «Выкарабкаешься, родная… Мы обязательно уедем домой вместе…»
Дни в больнице текли медленно. Анастасия почти не смыкала глаз, подолгу стояла у стекла, за которым лежал её ребёнок, молилась, уговаривала себя верить. Однажды, выйдя в коридор, она невольно услышала разговор врачей. В их голосах не было жалости — лишь усталость да горечь.
— Та, в восьмой палате… — буркнул доктор. — Отказалась кормить. Боится, что грудь обвиснет.
— Красивая, да душа пустая, — вздохнула медсестра.
Настя насторожилась. Речь шла о женщине, родившей мальчика накануне. Та не просто отказалась кормить — написала отказную. «Не в моих планах быть матерью, — заявила она. — Хочу жить для себя».
Мужчина, приходивший в больницу, когда-то разбил сердце Насти. Теперь он стоял у кувеза, гладил крошечную ручку сквозь стерильные перчатки. Увидев, как Анастасия бережно качает его сына, кормит, улыбается ему, он словно ожил. В его взгляде вспыхнуло нечто большее, чем благодарность — надежда.
А мать мальчика была занята собой. Новые ногти, завивка, запись к косметологу и подбор наряда на выписку. В её мыслях не было места детскому плачу или бессонным ночам. «Я ещё молода, чтобы посвящать жизнь ребёнку, — говорила она подругам. — Всё у меня впереди».
Анастасия навещала мальчика каждый день. Не забывала и о дочери, молясь, чтобы та окрепла. Но судьба распорядилась иначе… Через неделю врач сообщил страшное: девочка не выжила. Мир померк. В груди — ледяная пустота.
Она сидела на койке, не в силах ни плакать, ни кричать. Лишь обхватила себя руками, будто пытаясь удержать рассыпавшееся сердце. Вдруг в дверь постучали. На пороге стоял он — тот самый мужчина. В руках — цветы и воздушные шары. Опустился на колени, протянул ладони:
— Поедем домой… вместе.
Настя не поняла. Тогда он осторожно передал ей младенца — тот самого мальчика, к которому она привязалась, словно к родному. Мужчина решил усыновить сына. Но не один. С Анастасией. Потому что лишь она стала для ребёнка настоящей матерью.
В тот день они покинули больницу втроём. Настя — не одна. Рядом шли мужчина и ребёнок. В душе — боль утраты и тонкий лучик надежды.
А та, другая… Светлана, бывшая жена, стояла у окна в нарядном платье. Увидев, как мужа встречает не она, а Анастасия, как цветы достаются другой, побледнела. Сперва онемела, затем бросилась в коридор с криком:
— Это ещё что?! Где мой муж? Где мой сын?!
На посту её встретила та самая медсестра, дни напролёт наблюдавшая её равнодушие.
— Успокойтесь, Светлана, — устало сказала она. — Всё в порядке. Теперь можете вволю заниматься собой. У вашего сына теперь есть настоящая мать.
Анастасия с мальчиком исчезли. Переехали в другой город. Начали жизнь заново. С чистого листа. С любовью.
А Светлана так и осталась на пороге — с выпиской, с платьем, с безупречным маникюром… и в полном одиночестве.
