Счастье в ладонях
Антонина смотрела в зеркало: вытянутое лицо, крупный нос с горбинкой, тонкие губы, а глаза — холодные, серо-стальные. Ну почему ей так не повезло? Только волосы радовали — чёрные, густые. Она зачесывала длинную чёлку на глаза.
— Ты в отца. А он был красавцем, иначе бы я не влюбилась. Кавказские гены, — утешала мать. — Повзрослеешь, поймёшь, что у тебя редкая красота. Не все её разглядят, конечно.
Отца Антонина не помнила. Он ушёл, когда ей не было и трёх лет. Зато в памяти остался дядя Сергей — весёлый балагур с румяными щеками. Он подбрасывал её вверх, смеялся, всегда приходил с конфетами или дешёвой игрушкой. Маленькой Антонине нравилось забираться к нему на колени и вдыхать его запах — позже мать сказала, что это аромат дорогого табака и коньяка. Рядом с ним мать казалась счастливой. Этот запах Антонина запомнила навсегда, считая его запахом настоящего мужчины.
Когда она подросла, спросила мать, почему они не поженились.
— Он был женат. Сын у него, — даже спустя годы в голосе матери слышалась тоска.
Потом появился дядя Витя. Но Антонина сама его выгнала. От него пахло потом и машинным маслом. Невысокий, щуплый, с носом картошкой и отвисшей губой, из-за чего рот всегда был приоткрыт. Глаза с опущенными уголками придавали лицу вечно скорбное выражение. Улыбался редко. Всегда приходил с бутылкой вина или водки и плиткой шоколада.
— Какой ужин без вина? Для настроения и расслабления после тяжёлого дня, — оправдывался он, замечая недовольный взгляд тринадцатилетней Антонины.
Сначала мать пила по чуть-чуть, потом втянулась. Сама стала покупать бутылку к ужину. Если дядя Витя не приходил, пила одна и рыдала на кухне. Антонина понимала: если так продолжится, мать сопьётся.
Однажды, пока матери не было дома, она прямо спросила дядю Витю:
— Вы женаты?
Тот заморгал, растерялся.
— А тебе откуда знать?
— Уходите к жене. Сейчас же, — резко потребовала Антонина.
— Ты чего разоралась, дылда? Я к твоей матери пришёл, не к тебе.
— Значит, и ко мне. А мне вы не нравитесь. Либо уходите, либо я всё расскажу вашей жене, — нахмурившись, сказала она.
Испугался он или нет, но больше Антонина его не видела. Мать плакала, пила и ждала.
— Хватит. Если не перестанешь, я уйду из дома, поняла? — пригрозила она, вылив бутылку в раковину.
Мать рыдала, обвиняла дочь в том, что та разрушила её личную жизнь. Но пить перестала. Когда-то она была яркой рыжеволосой красавицей, привлекавшей мужчин. Но годы взяли своё — волосы поредели, появилась седина. Мужчины перестали приходить, к радости Антонины, а потом исчезли совсем.
После школы Антонина поступила в пединститут.
— С твоей-то внешностью — самое то, — зло сказала как-то мать.
С Николаем Антонина познакомилась на «Студенческой весне». Он сразу начал за ней ухаживать. С ним было легко, надёжно. Он не торопил события, не пытался сразу поцеловать. Антонина привыкла, что он всегда рядом.
На втором курсе, смущаясь, он сделал предложение. Антонина ответила, что рано — они студенты, как будут жить?
— И зря. С твоей внешностью и характером мужа не найдёшь. Соглашайся, а то в старых девах останешься, — вздыхала мать. — Спокойный, не пьёт, из хорошей семьи… Чего тебе ещё? Не будь дуристой.
И Антонина согласилась. После скромной свадьбы молодые поселились у Николая в маленькой квартире с крохотной кухней и тонкими стенами. Два года назад от инфаркта умер его отец, и Николай не хотел оставлять мать одну.
Ночью Антонина не могла расслабиться, зная, что за стеной спит его мать. Они делали всё быстро и тихо. В таких условиях даже думать о детях не хотелось. По утрам она стыдливо опускала глаза.
Мать Николая правила на кухне, и всех это устраивало. Когда Антонина пыталась помочь, та отмахивалась: «Успеешь ещё наготовиться, а пока не мешай».
Денег не хватало — на две стипендии и пенсию не проживёшь. Николай устроился ночным сторожем на склад, работал двое через двое. Антонина надеялась, что после института они уедут в Москву, как многие. Но Николай отказался — не хотел бросать мать.
Даже когда та уезжала на пару дней к сестре, ничего не менялось — они занимались любовью тихо и быстро.
— Давай возьмём квартиру в ипотеку, — уговаривала Антонина. — Будешь каждый день навещать мать, но жить будем отдельно.
— И всю зарплату отдавать за квартиру? А жить на что? Потерпим немного, встанем на ноги… — твердил он.
Как-то Антонину отправили на конференцию в Петербург. Она радовалась — три дня без уроков, мужа, тесной квартиры… На конференции мужчин было мало, и женщины активно за ними охотились. Особенно выделялся красавец Михаил Воронцов. При его появлении дамы выпрямлялись, поправляли причёски, кокетливо улыбались. Антонина, одна из самых молодых,