**Коробочка с колечком**
Света и Денис дружили с детства. Жили в одной пятиэтажке, в соседних подъездах, ходили в один класс. Первые годы бабушка Дениса забирала их из школы. Мама Светы работала сутками, а отец пропадал в командировках.
— Светочка, идём ко мне, накормлю,— каждый раз звала Денискина бабушка.
Света замирала от радости, боясь, что бабушка вдруг забудет её позвать. С каким удовольствием она уплетала густой борщ, котлеты с пюре или макароны с сарделькой.
— Опять не ела? Для кого я стараюсь? Будто дома тебя не кормят,— ворчала мать вечером, открывая холодильник.
Света оправдывалась: мол, одной есть невкусно, да и бабушка настаивала. Но с пятого класса они перешли на вторую смену. Бабушка больше не звала Свету — мама ждала дома. А потом и вовсе перестала встречать внука после уроков.
— Да брось. Я что, маленький? Никому не нужны эти проводы,— отмахнулся Денис, когда Света спросила, почему бабушка больше не приходит.
Вскоре Света заметила: Денис больше не ждёт её у раздевалки, уходит первым или идёт с пацанами, будто не замечая её, плетущуюся сзади.
И в школе он сторонился её. Всё из-за дурацких шуток про «жениха и невесту». Света злилась. Когда Денис просил списать домашку, она отказывала, гордо задрав подбородок.
В старших классах почти все начали встречаться. Денис перестал избегать Свету. Они снова ходили домой вместе. Он то и дело забегал к ней за тетрадками или за помощью с рефератом.
Однажды Света вернулась из школы и застала мать в слезах.
— Папа что, случилось что? — ёкнуло сердце.
— Случилось. Кинул нас. Нашёл себе другую. Чтоб ему пусто было…
С тех пор мать то плакала, то тупо смотрела в стену. Дома стало невыносимо. Света не хотела возвращаться. А у Дениса заболела бабушка — забывала всё, даже поесть. После школы он сидел с ней, пока родители на работе. Виделись они теперь только на уроках.
Перед ЕГЭ все только и говорили, куда поступать. Света знала: денег нет, на бюджет не пройти, и пошла в техникум. Денис уехал в Питер.
Теперь они изредка сталкивались на улице. Сначала перебрасывались парой слов, потом — просто кивали. Иногда Света видела Дениса с девчонкой. Он делал вид, что не узнаёт её.
Света ревновала, злилась, ночами кусала подушку. Денис нравился ей. Любовь ли это был — она не думала. Но видеть его с другой было больно.
На последнем курсе в техникуме появился новый преподаватель — молодой, застенчивый, в толстенных очках. Он краснел при виде девушек, стеснялся даже взглянуть.
Как-то весной хлынул ливень. Света забыла зонт и ждала под козырьком, когда дождь стихнет.
Вышел Владимир Сергеевич, достал из портфеля складной зонт.
— Савельева, далеко живёте? — спросил неожиданно.
— Две остановки на маршрутке.
— Я на машине, подвезу.
— Да не надо, Владимир Сергеевич, скоро перестанет…
— Вряд ли. Пошли. — Он накрыл её зонтом, подвёл к потрёпанной «девятке».
Сел за руль, снял очки.
— Вы без них водите? — удивилась Света.
Преподаватель усмехнулся.
— Стекла простые. Для солидности ношу. Только чур, никому,— подмигнул он по-мальчишески.
— Ладно,— кивнула Света.
«А без очков он ничего», — мелькнуло в голове.
— Нравится учиться? В вуз будешь поступать? — вдруг перешёл на «ты».
Света тоже пару раз ляпнула «ты». Ну и что? Он всего на пять лет старше.
У её подъезда Владимир Сергеевич вышел, проводил под зонтом, хоть дождь уже стих.
Потом подвозил ещё. Она догадалась: он поджидает её у техникума. Ходили в кино, ели мороженое. В очках и пиджаке он казался взрослым. Подруги завидовали.
Однажды в воскресенье он явился с цветами и конфетами. За чаем мать допрашивала его о работе, о планах. Света молчала.
— А Света скоро диплом получит,— вставила мать.
— Я, собственно, поэтому и пришёл,— закашлялся Владимир Сергеевич.— У нас освобождается место. Хотел предложить Свете…
— Правда? Светка, ты слышишь? — всплеснула руками мать.
— Не хочу преподавать. Не моё,— твёрдо сказала Света.
Он смутился, потянулся поправить очки — но их не было.
— Я… — прочистил горло.— Ирина Петровна, я пришёл просить руки вашей дочери.
Мать округлила глаза, перевела взгляд на Свету.
— Внезапно, конечно. Вам надо подумать. У меня есть машина, квартира…— затараторил он, обращаясь больше к матери.
«Где же коробочка с колечком?» — ёкнуло в груди. Неужели так — между чаем и пирожками?
Оба уставились на неё, ждали.
— Мне… надо подумать,— выдавила она.
— Пойдёмте, я провожу,— мать торопливо поднялась.
— Неужели он тебе нравится? — спросила, вернувшись.
Света пожала плечами.
— Зато квартира есть. Решай сама,— вздохнула мать.
Что тут решать? Она не собиралась замуж за этого неуклюжего чурбана.
— Кстати, видела Денискину мать. Хвасталась, что он в Москву переводится.
— Что?! Когда? — сердце упало.
—Давно уж уехал…
Через неделю Владимир Сергеевич явился снова — с тем же букетом, теми же конфетами. Света сказала «да». Колечка опять не было.
— Может, и правильно. Любовь — дым, а квартира — вещь,— вздохнула мать.
Свадьба была скучной. Жизнь — ещё скучнее. Вечера — конспекты, тишина. Ни романтики, ни разговоров. Даже ночи не скрашивали одиночества. Света поняла: не любит его. И не полюбит.
Как-то после работы зашла к матери — а там отец. Мать аж порозовела, глазки блестели.
— Мы… снова вместе. У него там не сложилось… — зашептала она.
— Я рада,— искренне сказала Света.
Шла домойИ когда она подняла глаза, то увидела Дениса, стоявшего на пороге с той самой коробочкой, которую она так долго ждала.
