Дворник нашего двора
Ольга шла домой в ранних осенних сумерках. Уличные фонари, как водится, горели не все, а во дворах их и вовсе не было. Перед подъездом каждый год стояла огромная лужа, которую не обойти из-за припаркованных машин. Но сегодня, несмотря на дождь, лужа исчезла.
Ольга открыла дверь подъезда и оглянулась. Свет падал на мокрый асфальт, поблескивающий, как новенький. «Неужели не показалось? Вот чудеса».
Лифт ждал её на первом этаже, что тоже было странно. Обычно к вечеру он зависал где-то наверху. Двери разошлись, будто приглашая внутрь. «Фантастика. Нет, точно что-то не так», — подумала Ольга и шагнула в кабину. Нажала кнопку и мельком глянула на своё отражение в потёртом зеркале.
Перед ней стояла уставшая женщина с грустными глазами. Ольга отвернулась и машинально поправила прядь волос, выбившуюся из-под шапки. В этот момент лифт дёрнулся и остановился, двери со скрипом разъехались, выпуская её на площадку.
— Дома, — вслух сказала она и щёлкнула выключателем, разгоняя темноту.
Полгода назад умерла мать. С тех пор квартиру наполняли лишь одиночество и тишина. Работу Ольга не любила, но задерживалась допоздна — не хотелось возвращаться в пустые стены. Коллеги разбегались ровно в шесть, а она оставалась: доделывала отчёты, планировала завтрашний день. Её недолюбливали, считали занудной и принципиальной. А она просто привыкла работать на совесть и того же ждала от других.
Раньше дома её ждала больная мать — нельзя было расслабиться, дать себе слабину. Та всю жизнь проработала учительницей и воспитывала дочь в строгости. Ольга привыкла всё делать на «отлично», хоть и скрипя сердцем. А теперь и сама стала такой же.
Был у неё один роман, но до свадьбы не дошло. Мать уже болела, и Ольга отказалась переезжать к жениху — не могла бросить её. А он не хотел жить в тесной двушке с больной тёщей.
Так в тридцать два и осталась одна. Мужчины в редакции были либо женаты, либо ветреники. А кроме работы она никуда не выбиралась. Раньше из-за матери, теперь — просто не было сил. Впереди ждал вечер с книгой или телевизором.
В субботу Ольга проснулась поздно, потянулась и выглянула в окно. Двор припорошило первым снегом, на котором чётко виднелись следы. Значит, не морозно, скоро растает. Ей вдруг захотелось пройтись по этому хрупкому белому ковру, оставить свои отпечатки. Ольга быстро собралась и вышла.
— Оленька, ты в магазин? Не купишь мне батон и молоко? — окликнула её соседка с первого этажа, выглянув в окно.
— Хорошо. Может, ещё что? — спросила Ольга.
Старушка замялась.
— Нет, ничего, спасибо. — Окно закрылось.
Ну хоть какая-то цель. Ольга пошла в магазин, стараясь ступать рядом с чужими следами.
Возвращая хлеб, она спросила:
— А куда делась лужа у подъезда?
— Новый дворник разогнал. Молодец, правда?
— А старый где? — Ольгу это не особо волновало, спросила для приличия.
— Да неделю как помер. Заходи, расскажу, — махнула рукой соседка.
Делать всё равно было нечего, и Ольга зашла в уютную, заставленную старой мебелью квартиру.
— Иду я на днях с почты, а во дворе мужик на лавочке сидит. Хмурый, но не пьяный. Пьяниц я издалека вижу — муж пил, царство ему небесное. А этот — не похож. Как гляну в окно — всё сидит. Холодно уже, ноябрь. Думаю, видно, некуда идти.
Вышла, спросила: «Чего сидишь?» А у него глаза несчастные. «Иди, говорю, в подъезд, погрейся. Если работа нужна — у нас дворник помер. Листья никто не убирает». Смотри, как теперь чисто. Работяга, здоровается. Живёт в подсобке. Видно, негде ему. Вон он, кстати, — соседка кивнула в окно.
По двору шёл высокий мужчина, не старый, но небритость прибавляла ему лет.
На следующий день Ольга увидела, как новый дворник скрёб асфальт метлой. Шурх-шурх, шурх-шурх. Она долго наблюдала за монотонными движениями. Не похож на простого работягу. Любопытство разбирало. И скоро они столкнулись. Ольга пошла выносить мусор, споткнулась, и чья-то крепкая рука удержала её.
— Спасибо, — сказала она, узнав дворника.
Из-под надвинутой на лоб шапки смотрели умные серые глаза. Щетина придавала лицу болезненность.
— Вы наш новый дворник, — констатировала Ольга.
— Вроде того, — буркнул он и ушёл.
«Букой ходит», — подумала она, выбрасывая пакет.
Однажды, возвращаясь из магазина, Ольга снова наткнулась на него. Он выносил коробки из подсобки, а она невольно преградила путь. Поздоровалась и посторонилась.
— Слушайте, почему дворником? Это же пенсионерская работа, а вы…
— А вам какое дело? — он даже не обернулся.
— Да никакого. Просто любопытно.
Дворник промолчал, всем видом показывая, что раскрываться перед ней не собирается.
— Грубиян, — фыркнула Ольга, но он уже не слышал.
«Странный. И чего я к нему пристала? Решит, что одинокая дура клеит дворника от тоски». Разозлившись на себя и на него, она быстрой походкой направилась домой.
Теперь она часто наблюдала за ним из окна. Метёт двор, убирает мусор — не похож на опустившегося человека. Видно, что образованный. Просто жизнь так сложилась.
Соседка однажды поделилась новостями:
— В ЖЭКе сказали, бизнес прогорел, жена выгнала. Вот и оказался на улице.
— Как же так? — удивилась Ольга.
— Гордый слишком.
Она первая здоровалась с ним. Он хмуро кивал. Всегда один, в тесной подсобке. Так и пропасть можно. Ольга решила помочь. Написала записку и сунула под дверь: «Я в 14-й. Заходите, чайку попьём». Просто по-человечески. Не ждала, что он придёт.
Но через несколько часов в дверь позвонили. На пороге стоял тот же хмурый дворник в своей дурацкойОн улыбнулся впервые за все время, взял её за руку и сказал: «Может, в этом году мы встретим Новый год уже не одни?» — и сердце Ольги растаялось, как тот самый снег во дворе.
