Женщине исполнилось семьдесят. Юбилей! К этому дню она купила ткань и сшила нарядное платье изысканное, с кружевами. А ещё заказала через интернет серьги из белого золота, дорогие, с камнями.
Надела всё, подошла к зеркалу аж сердце замерло: будто на десять лет моложе стала.
«Вот ведь как обновки душу греют», подумала она, улыбаясь.
Принялась готовить угощение ведь скоро приедут сёстры. Да и брат обещал завезти их маму, которой скоро девяносто пять исполнится.
Стол ломился от яств: пироги, закуски, салаты всё так и манило попробовать. Гости собрались, старушку-мать усадили на почётное место. Как обычно, она посидит немного, а потом отдохнёт в соседней комнате.
Именинница вышла к гостям в новом платье, с серьгами все ахнули.
Ей было так приятно, что оценили, что заметили её старания. Подняли первый тост, потом второй И вдруг одна из сестёр бросает:
«Ну и удивила! В семьдесят лет новое платье, серьги Да ещё такие дорогие! Тебе-то зачем? Дома сидишь, ни на работу, ни в театры. Старых платьев полно донашивай!»
Остальные закивали, заговорили о том, что у них самих шкафы ломятся от вещей, а носить не переносить.
И вдруг платье стало давить, как будто тесное. Серьги оттягивали мочки ушей. А на душе пустота и горькая мысль:
«Семьдесят лет Всё, жизнь прошла, а я тут наряжаюсь, как дура».
Улыбка с лица сошла, взгляд потух. Разговаривать не хотелось, еда казалась безвкусной. Даже праздник больше не радовал. Гости притихли, почувствовав перемену.
Тогда заговорила мать, до этого молчавшая:
«У нас в роду долгожители. Моя мать до ста лет дожила, да и отец стукнул девяносто. И когда матери исполнилось девяносто, отец пошёл на рынок и купил ей шаль алую, как заря. За столом достал её, накинул ей на плечи А она сидела, гладила ткань, улыбалась. Будто на двадцать лет помолодела!»
Помолчала, потом строго добавила:
«Не вещи для нас, а мы для вещей? Нет. Они радость приносят. А счастье от любви близких».
И, глядя на дочь, что платье осудила, отрезала:
«Язык-то придержи. Не рань души словами».
Встала и ушла отдохнуть.
За столом повисло тяжёлое молчание. Сестра, хоть и извинилась, но осадок остался. Шутки звучали вяло, смех через силу.
И тут ввалились племянница с мужем шумные, весёлые. Муж встал на колено, подал букет алых роз и запел строчку из романса. А племянница вручила маленькую шкатулку внутри жемчужные бусы.
«Где ты их нашла?!» ахнули гости.
Она надела их на тётю, подвела к зеркалу, обняла, рассмеялась.
И будто тучи разошлись! Смех, шутки, тосты за здоровье именинницы. Всё ядовитые слова растаяли, осталась только радость. Настоящая.
И женщина сидела, счастливая, с жемчугом на шее, и думала:
«Семьдесят? Да это же только начало!»
Так и сидела красивая, молодая душой, в новом платье и с блеском в глазах.
