На кухне пахло жареной картошкой, когда хлопнула входная дверь — с прогулки вернулись дочки Татьяны. Они гостили у бабушки и вроде бы должны были радоваться, но вместо улыбок на их лицах читалась обида.
— Мам, бабушка нас не любит! — хором выпалили Света и Надя.
Татьяна вышла в прихожую, вытирая ладони о фартук.
— С чего вы взяли?
Девочки переглянулись, и младшая нерешительно начала объяснять. Бабушка разрешала Диме и Оле — детям тёти — носиться по дому, есть печенье прямо из вазы, а им даже шоколадку не давала. Да и провожала по-разному: племянников — до автобуса, а их просто выставила за порог.
Татьяна замерла. Она знала, что свёкровь, Галина Степановна, не отличалась мягким характером, но не думала, что та открыто играет в фаворитов.
Раньше отношения были нейтральными: не души в друг друге, но и не враждовали. Всё изменилось, когда у сестры мужа, Ирины, родились дети. Тут бабушка словно прозрела — только и говорила, какие они золотые, как вылитая мать.
А когда у Татьяны с мужем, Сергеем, появились двойняшки, Галина Степановна только буркнула:
— Двое сразу? Ну вы даёте… Я с двумя не потяну.
— Мы и не просим, — отрезал Сергей.
— Вот бы Ирине помочь… У неё же погодки…
— А у нас разве не дети? — не выдержала Татьяна.
— Брат должен сестре помогать, — бросила свекровь ледяным тоном.
Тогда Татьяна поняла: ждать поддержки нечего. Хорошо ещё её мама была рядом — ездила через полгорода, нянчилась с внучками.
А Галина Степановна тем временем нахваливала Диму и Олю, при каждом удобном случае подчёркивая: «Вот это внуки! Настоящие!»
А про девочек… Если и вспоминала — так сквозь зубы: «Живут себе…»
Со временем это стало заметно даже посторонним. Когда однажды свекровь в сердцах ляпнула: «Кто их знает, может, и не наши они, хоть и на Серёжу записаны…» — эти слова донесли до мужа. Тот взорвался. Примчался к матери, требовал объяснений. Та юлила, но ненадолго.
Каждый визит к ней теперь заканчивался тяжёлым молчанием. Вечные придирки: девочки громко смеются, едят слишком много сладкого, у бабушки голова болит. И сразу же — сравнение с «идеальными» внуками.
Когда уезжали Димка с Ольгой, бабушка сама провожала их до такси, сувала в карманы деньги, а Свету с Надей отправила через пустырь, где бродят стаи бродячих псов. Шестилетних. Одних. Даже не предупредив. Это стало последней каплей.
Сергей набрал мать.
— Тебе плохо?
— С чего ты взял?
— Тогда зачем отправила детей через пустырь? Ты же знаешь, там собаки!
— Самостоятельности надо учить.
— Им по шесть лет! Ты бы Диму одного отпустила?
— Ты что, меня обвиняешь?! Это всё твоя жена…
И резко положила трубку.
Прошли годы. Девочки подросли, уже в седьмом классе. Галина Степановна заболела. Вспомнила про «запасных» внучек. Позвонила сыну:
— Пусть Света с Надей приедут, квартиру приберут. Какие-то неряхи выросли — бабушке не помогают.
— А ты вспомни, почему они к тебе не ездят, — спокойно ответил Сергей. — У тебя есть любимчики — вот к ним и обращайся.
Разъярённая, Галина Степановна дозвонилась до Татьяны:
— Ты обязана! Я ведь им бабушка!
— А вы себя так называть давно перестали. У вас есть дочь и «настоящие» внуки. Вот и зовите их.
Оля отказалась: «У меня экзамены, бабуля». Дима заявил: «Я не дворник». Галина Степановна осталась одна, в тихой квартире. Лишь теперь она поняла, что любовь, как пирог, — если резать криво, всем достанется невкусно. Но осознание пришло слишком поздно.
