**Стук сердца**
— Никита Валерьевич, зачем вам самому ехать в филиал? Пусть Марфа отвезёт документы, — недовольно буркнул начальник.
— Простите, но я хочу. Это мой родной город. Давно там не был.
— Родители там? — спросил начальник, смягчившись.
— Нет. Мать я перевёз сюда, но…
— Понимаю, — перебил тот, — малая родина — это святое. Ладно, поезжайте. Только завтра у нас важное совещание — успеете вернуться?
— Без сомнений, — ответил Никита. — Спасибо.
Начальник отмахнулся, давая понять — разговор окончен.
Никита зашёл в кабинет, убрал бумаги, выключил компьютер, взял папку и вышел, заперев дверь. Ключ оставил дежурному.
Домой заезжать не стал. По дороге позвонил матери, спросил, как самочувствие, предупредил, что сегодня не заглянет — важные дела. Не сказал, что едет в их город. Разволнуется, а сердце у неё слабое.
— Ладно, мам, мне пора. Если что, звони сразу. — Никита убрал телефон, завёл мотор.
На выезде заехал на заправку, залил полный бак, взял кофе и пару пирожков, чтобы больше не останавливаться. Надо успеть до конца рабочего дня. Впрочем, можно позвонить партнёрам — пусть подождут.
Навещать старых знакомых не планировал. Все разъехались. Просто хотелось увидеть город детства. Никита включил радио — в салоне зазвучал популярный шлягер. Он отхлебнул кофе.
***
После смерти отца мать стала сдавать. Врачи нашли проблемы с сердцем. Никита уговаривал её переехать в областной центр — медицина там лучше. Но она упёрлась: «Ты взрослый, тебе свою жизнь строить, а я буду мешать». Однако здоровье ухудшалось.
В итоге уговорил её продать квартиру, добавил своих денег и купил ей небольшую квартирку рядом со своей. Сам же в родной город больше не возвращался, хоть и вспоминал часто.
Разве забудешь первую любовь? Пусть Лера уже давно не живёт там, но город-то остался, и улица, и дом, под окнами которого он стоял, страдая от безответного чувства. Даже сейчас, вспоминая её, Никита чувствовал, как учащённо стучит сердце. Больше таких эмоций он не испытывал ни к кому. Будто оставил здесь часть души.
На хрупкую одноклассницу Леру, ничем не выделявшуюся среди других, он не обращал внимания до одиннадцатого класса. После каникул она вернулась в школу — повзрослевшая, расцветшая, совсем другая. И тогда он впервые ощутил, как сильно может биться сердце.
С тех пор думал только о ней. Ждал Нового года — на школьном вечере обязательно пригласит её на танец и признается. И вот, в последний день перед каникулами, в зале зажглись гирлянды. Вечером собрались старшеклассники. После концерта начались танцы. Первый медляк Никита пропустил — не решился подойти.
Время шло, играли лишь зажигательные хиты. Шансов пригласить Леру становилось всё меньше. Он стоял у стены, кусая губы. Наконец зазвучала медленная мелодия, и центр зала опустел.
Никита глубоко вдохнул. Сейчас или никогда. Он рванул к окну, где сидела Лера с подругами, опережая возможных соперников.
Сердце колотилось так, что темнело в глазах. Казалось, вот-вот упадёт в обморок. Говорить он не мог. Тяжело дыша, протянул ей руку, глядя с отчаянием.
Лера переглянулась с подругами, неожиданно улыбнулась. На глазах у всех они неловко взялись за руки. Она положила ладони ему на плечи, и они замерли, слегка покачиваясь.
Тело Никиты окаменело, ноги не слушались, дрожь пробирала до костей. Вокруг, кажется, тоже кружились пары, но он ничего не видел. Сердце стучало в висках, в ушах звенело.
Её бледно-розовая помада пахла клубникой. С тех пор этот аромат вызывал в нём воспоминания о том вечере.
Музыка оборвалась. Лера резко отстранилась и ушла к подругам. Что-то сказала им, и те громко рассмеялись, поглядывая на него. Никита покраснел и выбежал из зала.
В апреле, перед её днём рождения, он дождался, когда родители уснут, выбрался из дома с банкой краски и кисточкой. Под её окнами вывел на асфальте: «С днём рождения!» И ниже — две буквы: «Н. К.» (Никита Ковалёв). Но для него они значили другое: «Навсегда люблю».
В школе ждал, что Лера хоть как-то отреагирует. Но она даже не взглянула в его сторону. На перемене пригласила одноклассников на праздник, проигнорировав его.
После уроков он зашёл в её двор. Разочарование было горьким — от надписи осталось лишь размытое пятно. Ночью прошёл дождь, а краска оказалась нестойкой. Лера так и не узнала о его поздравлении.
Вечером он стоял под её окнами. Из квартиры доносились музыка и смех. Кто-то вышел на балкон, чиркнул зажигалкой… Никита ушёл.
На выпускном сделал последнюю попытку. Снова подошёл, пригласил на танец.
— Я не танцую, — холодно сказала Лера.
— Я скоро уеду… Лера, я люблю тебя, — прошептал он.
Она резко повернулась:
— А я тебя — нет! — и ушла.
От отчаяния Никита напился, ему стало плохо, ушёл домой. Поступил в институт в областном центре. Однажды на каникулах встретил Леру с каким-то парнем. Больше не выходил из дома, уехал раньше.
Позже узнал, что она вышла замуж. Пытался забыть, заводил новые знакомства, но ни к кому не чувствовал того, что к ней.
***
Очнувшись от воспоминаний, Никита обнаружил, что уже в городе. Передал документы.
— В гостиницу? — поинтересовался партнёр.
— Нет, перекушу и поеду обратно.
— «Перекушу», — усмехнулся тот. — Пойдёмте, отведу в приличное место.
Никита согласился. Он вырос здесь, но в рестораны не ходил. В зале сверкали хрустальные люстры, белизна скатертей резала глаза.
Не успели сесть, как к столику подошла официантка. Белая блузка едва сдерживала пышную грудь, узкая юбка открывала округлые колени. Лера изменилась, но он узнал её.
От вина отказался, заказалНикита в последний раз взглянул на спящую Леру, тихо закрыл дверь и вышел на улицу, где первые лучи рассвета уже золотили купола старинной церкви, и он понял, что наконец-то освободился.
