«Сестра, которую я обожала и ненавидела»
— Не смей брать мою куклу! — пискнула Света, выдёргивая у старшей сестры фарфоровую красавицу. — Мама! Даша снова лезет к моим вещам!
— Да успокойся, жадинка! — огрызнулась восьмилетняя Даша, всё же отпустив игрушку. — Какая принцесса нашлась!
— Девочки, ну что за крики! — Лидия Степановна вышла с кухни, вытирая руки. — Даша, отстань от сестры. У тебя своих игрушек много.
— Мои старые, а у неё — новые! — возмутилась Даша. — Несправедливо!
— Я же младшая, — самодовольно объявила Света, прижимая куклу. — Мама сама сказала.
Даша закусила губу. Мама действительно так говорила. Бабушка повторила. Тётя Галя — тоже. Все твердили: «Светочка маленькая, ей уступи», «Светочка слабенькая, её береги», «Светочка — милашка».
А про Дашу? Даша большая, Даша крепкая, Даша должна понимать. Вечно уступать.
— Идите завтракать, — устало молвила мать. — Сестру позови.
В школе Даша пыталась забыть домашние дрязги, но тень сестры преследовала её. Учительница Ольга Викторовна часто осведомлялась: «Как Светочка? Скоро в первый класс?»
— Верочка, а ты сестрёнку к занятиям готовишь? — поинтересовалась она после урока.
— Готовлю, — солгала Даша.
Она терпеть не могла эти уроки. Света канючила, отказывалась учить буквы, ныла об усталости. Мама неизменно твердила: «Не придирайся! Видишь, у ребёнка сил нет».
— Света, это же не «А»! — сердилась Даша, стирая кривую закорючку. — Смотри, как надо!
— Не хочу! — хныкала сестра. — Рука болит!
— Не болит у тебя рука! Лентяйка!
— Мама! Даша меня обзывает! — тут же орала Света.
И мама, конечно, журила Дашу. Всегда журила Дашу.
Когда Света пошла в школу, Даша надеялась, что та поймёт, как трудно учиться, стараться, получать тройки. Но нет. Света училась легко, схватывала на лету, учителя превозносили её.
— Какая у тебя сестрёнка способная! — восторгалась классная руководительница Даши. — Настоящая отличница! Тебе бы у неё поучиться старанию.
Даша молчала, стиснув кулаки. Что ответить? Что Светуша не талантлива, просто везуча? Что ей всё даётся без усилий? А Даше приходилось корпеть ночами ради четвёрки.
Дома тоже не знали покоя. Света расцвела: белокурая, голубоглазая, кожа — персик. Соседки ахали: «Куколка! Ангел во плоти!»
А Даша? Обычная. Не писаная красавица, не уродина — просто девчонка с каштановыми волосами и серыми глазами. Таких — тьма.
— Наша Светочка артисткой станет, — задумчиво говорила мама, расчёсывая дочурке косички. — Или моделью. С такой-то внешностью грех не попытаться.
Даша делала вид, что не слышит, но каждое слово ранило. Значит, у неё грех воспользоваться собственной внешностью? Значит, ничего путного не выйдет?
— А я врачом буду, — как-то тихо проговорила она.
— Врачом? — удивилась мать. — Ну, если получится. Учиться же надо.
«Если получится». Не «станешь» или «ты сможешь», а «если». Будто мама совсем не верила в неё.
Света меж тем хорошела. В старших классах за ней вереницей ходили поклонники. Кокетничала, стронила глазки, принимала цветы и подарки. Даша смотрела на это с горькой завистью.
— Смотри, Серёжа подарил! — щебетала Света, вертясь перед зеркалом с новыми серёжками. — Говорит, под цвет глаз!
— Красивые, — процедила Даша сквозь зубы.
Она и сама мечтала о подарках, комплиментах. Но кто заметит серую мышку рядом с сияющей красавицей?
— Дашенька, ну чего кислая? — спросила Света, заметив сестрино настроение. — Тебе тоже серёжки?
— Не надо, — резко оборвала Даша.
Подачками не хотелось. Жалостью — тем более. Хотелось, чтоб заметили саму, оценили, полюбили. Да где же такого сыскать?
Света поступила в театральный. Мама ликовала.
— Всегда знала — из тебя актриса выйдет! — сияла она. — Талант! Красота! Ты прославишься!
Даша грызла гранит науки в мединституте. Сложно было. Анатомия, физиология, химия — требовали зубрёжки и сил. Но она не сдавалась. Пу
И с той поры Вера Павловна и Надежда стали делить не только воспоминания, но и заботы о маленькой Кате, вместе встречая ее школьные успехи и походы в театр, где сестра теперь следила лишь за ценой билетов, а не за сценой, научившись наконец ценить тихую надежность крепких сестриных рук.
