Мы с сестрой не общались больше двадцати лет. А теперь она хочет переехать ко мне… Я в полной растерянности.
Меня зовут Ольга. Мне сорок, у меня крепкая семья — двое сыновей, любящий муж, уютная квартира в Нижнем Новгороде и дачка под Дзержинском, куда мы выбираемся каждое лето. Вроде бы всё гладко. Но сейчас передо мной выбор, который не даёт покоя. Потому что дело в сестре — женщине, от которой меня отделяют не километры, а годы молчания, обид и боли.
Когда мне было пять, не стало отца. А через десять лет мама умерла от рака. Я осталась одна. Моя старшая сестра Марина была уже взрослой — ей исполнилось двадцать три. Перед смертью мама умоляла её не оставлять меня. Марина оформила опекунство, и мы остались жить вдвоём в родительской квартире. Вот только домом то время назвать сложно…
Я была трудным подростком — злой, колючей, потерянной. А Марина — холодной, строгой, сдержанной. Она никогда не обнимала меня, не говорила тёплых слов. Она не кричала — просто смотрела равнодушно. Я помню, как рыдала ночами в подушку, мечтая только об одном — сбежать из этого душного гнёзда.
В семнадцать я влюбилась. Привела парня домой. Но муж Марины — она тогда уже была замужем за Игорем — грубо выставил его за дверь. А потом Марина спокойно бросила: «Не нравится — можешь уходить». Я собрала вещи и ушла. Никто не остановил. Никто не позвонил. Никто не искал.
С Вовой мы прожили недолго — он оказался не тем, за кого себя выдавал. Ютились в крохотной комнатке у его родителей, перебивались копейками. Потом просто разошлись. Возвращаться к сестре я не захотела. Она ждала ребёнка, да и после всего я понимала — мне там не место.
Уехала в Самару, устроилась кассиром в супермаркет, жила в общаге. Было тяжело, страшно, но я цеплялась за любую возможность. А потом встретила Дениса. Надёжный, добрый, спокойный. Мы поженились. Родились сыновья. Со временем взяли ипотеку, купили машину, а потом и дачу — скромный, но уютный домик в пригороде.
Сестра? Я о ней ничего не слышала годами. Только обрывки слухов: у них с Игорем всё хорошо, он раскрутил бизнес, купили большую квартиру, жили безбедно. А потом — как гром среди ясного неба. Игорь запил, Марина подала на развод, квартиру продали, деньги поделили. Она с дочкой переехала в хрущёвку.
Я не лезла в их дела. У каждого своя дорога. Но пару месяцев назад позвонила общая знакомая: дочь Марины вышла замуж. И… выгнала мать из квартиры. Без права вернуться.
И тут пошли звонки. Смс. Письма. Марина. Сестра, с которой я не разговаривала двадцать лет. «Прости…», «Я больна…», «Мне некуда податься…», «Дай пожить хоть на даче…». Читаю и не понимаю, что чувствую. Жалость? Злость? Боль? Или просто пустоту?
Муж говорит: «Пусть поживёт. Мы же там только летом. Да и родная кровь всё-таки». Я молчу. Думаю. Вспоминаю себя — семнадцатилетнюю, с чемоданом на пороге дома, которому было всё равно, выживу я или пропаду.
Я простила. По-настоящему. Без злости. Но впустить обратно — значит снова пустить в жизнь человека, который когда-то вычеркнул меня из своей. А если она снова уйдёт? Снова исчезнет? Не хочу тащить чужую судьбу. Но и бросить не могу…
Стою на распутье. И не знаю, какую дорогу выбрать. И от этого сердце болит сильнее, чем когда-либо.
